В понедельник, 14 марта, Владимир Путин дал распоряжение министру иностранных дел Сергею Лаврову и главе оборонного ведомства Сергею Шойгу начать вывод из Сирии основной части военной группировки РФ. Отвод назначен на 15 марта. По словам Путина, задачи, поставленные перед министерством обороны «в целом выполнены», поэтому МИДу поручено «ускорить участие РФ в организации мирного процесса в Сирии».
Эта новость сразу вызвала определенное оживление в кругах экспертов и «путиноведов». С самого начала сирийской авантюры широко высказывалась мысль, что с помощью военной операции Путин попытается «обменять Сирию на Донбасс», чтобы потом «обменять Донбасс на Крым». Теория обмена стала ведущей в аналитических кругах, неразрывно связав Ближний Восток и Восток Украины в некий «стратегический план». Сегодня же вывод российских войск из Сирии воспринимается чуть ли не как предвестник будущего краха режима. Проводятся параллели с выводом советских войск из Афганистана.
На самом деле все гораздо сложнее. Афганистаном для путинской России стала Украина. На примере же «сирийской эпопеи» лучше всего прослеживается российская гибридная тактика, которую Кремль раз за разом использует для достижения своих целей.
Если восстановить хронологию событий последнего десятилетия, то становится очевидным, что российской агрессии в Украине предшествовала военно-политическая операция в Грузии в 2008 году. Стоит напомнить, что российское военное присутствие в Грузии – далеко не путинская инициатива. Поначалу российские войска выполняли там роль миротворцев. Но со временем ситуация изменилась. К 2008 году правительство Саакашвили уже неоднократно ставило вопрос о том, что международный мандат на присутствие российских миротворческих войск в Грузии закончен. Предлагалось даже направить в Абхазию и Южную Осетию международный миротворческий контингент. Грузия, пытаясь поставить под сомнение миротворческую функцию российских войск, указывала на фактическую оккупацию своей территории под предлогом миссии по поддержанию мира. С ролью Российской Федерации в замороженных конфликтах на территории бывшего Советского Союза необходимо было что-то решать. Именно российско-грузинская война прекратила любой международный диалог на эту тему.
Военная агрессия России по отношению к Грузии изменила в первую очередь статус Российской Федерации. После того, как российские танки буквально дошли до Тбилиси, уже никто не ставил вопрос о том, на каком основании российские войска присутствуют в Абхазии и Южной Осетии. В результате мирных переговоров по Грузии Россия существенно повысила свой статус. Она больше не нуждалась в международном мандате для военного присутствия на суверенной территории сопредельного государства, не став при этом стороной конфликта.
Следующим военно-переговорным регионом, принесшим России и лично Владимиру Путину повышение международного статуса, стала Сирия. После того, как режим Асада развязал войну с собственным народом и использовал химическое оружие, в 2013 году в результате переговоров по Сирии Путин был назван чуть ли не миротворцем. Всерьез зазвучали предложения о его номинации на Нобелевскую премию мира.
Ввязываясь в военные конфликты, инициируя их, будучи стороной-участницей, России удавалось повышать свой статус на международной арене именно в момент переговоров по урегулированию. Перед нами тактика, где военная агрессия используется как «приглашение к переговорам», в результате которых Россия решает свои геополитические и статусные задачи. Повысив статус в одной точке, Россия тут же развязывала агрессию в другой, что позволяло нарушать международные правила почти безнаказанно.
Все изменила украинская история. Надо понимать, что аннексию Крыма осуществил не просто лидер постсоветского государства, а «миротворец, остановивший химическую войну», «самый влиятельный политик мира» (по мнению издания Форбс), потенциальный нобелевский лауреат, то есть человек с очень позитивной репутацией. Когда такой человек говорит о карателях и хунте – ему обычно верят. Но тут случилось в точности до наоборот. Попытке Кремля оправдать аннексию Крыма некой «волей народа, высказанной на референдуме», представить «вежливую оккупацию» в качестве миротворческой миссии, мир противопоставил жесткую резолюцию о целостности и нерушимости украинских границ. Это был удар. Агрессия была названа агрессией. Последовали санкции и международная изоляция.
В случае с Крымом был военный шантаж, но не было «повода для дискуссий». Необходимо было срочно найти «кровавый аргумент для переговоров». И он был найден. Им стал Донбасс. И тут случилось то, чего действительно не ожидали кремлевские стратеги. В попытках прекратить военную агрессию на Донбассе мир не артикулировал четко Россию как сторону конфликта, но наложил на нее санкции, сделав таким образом ответственной за происходящее. Тактика сработала – военный шантаж привел к переговорам. Но в результате этих переговоров Россия оказалась в совершенно другой, невыгодной для себя роли. Путин больше не геополитический игрок, не миротворец, не кандидат на Нобелевскую премию. Он тот, кто виновен в кровопролитии, человек, живущий в своей реальности, политик-изгой. Переговоры по Донбассу не просто понизили статус России, они сделали его угрожающе опасным для существования путинского режима. Именно Украина стала для России Афганистаном хотя бы потому, что за вторжение на украинскую территорию Россия получила международные санкции и изоляцию. В случае с Украиной, как и с Афганистаном, речь идет о санкциях за военное вторжение и об экономическом рычаге давления на неадекватный режим.
Для Путина военная операция в Сирии – это попытка вернуться к исходной точке. Ввязавшись в сирийскую авантюру, Кремль попытался восстановить ситуацию, благодаря которой Россия получила пристойную позицию на международной арене. Использовалась все та же тактика – «кровь как повод к переговорам». И все для того, чтобы заставить мир забыть о тех репутационных изменениях, которые произошли в результате военного вторжения в Украину. План был прост: использовать одну военную операцию для того, чтобы избежать ответственности за другую.
Говоря о том, что в Сирии основная военная задача была выполнена, Владимир Путин нисколько не лукавил. Российская военная операция в Сирии привела к колоссальным человеческим жертвам. Таким образом, тактика «кровь в обмен на переговоры» была реализована в полном объеме. Теперь, для того, чтобы избежать ответственности за войну, развязанную на Востоке Украины, России необходимо снова предстать перед миром в качестве гаранта безопасности, страной-миротворцем. И здесь нужны переговоры, которые должны повысить статус Владимира Путина и вернуть его в разряд геополитических игроков.
Прогнозы экспертов о том, что уход России из Сирии может обострить военную обстановку на Донбассе имеют под собой основания только в том случае, если с помощью Сирии России удастся изменить свой международный статус. Все будет зависеть от того, какое решение примет коллективный Запад. Согласится ли он считать сирийский инцидент исчерпанным, а отвод войск – «жестом доброй воли»? Согласятся ли мировые лидеры снять требования вывести российские войска из Украины в обмен на добровольный уход россиян из Сирии? Другими словами, согласится ли мир считать Сирию Афганистаном, в тот момент, когда юг и восток Украины остаются оккупированными?
Это сложная игра, от исхода которой может зависеть судьба всего постсоветского пространства. Если Владимиру Путину сейчас не удастся навязать миру выгодную ему концепцию переговоров, изменить свой статус и, соответственно, оправдать присутствие российских войск на суверенной территории Украины, то завра непременно возникнут вопросы по всем другим горячим точкам, которые сохраняются благодаря российскому вмешательству.
Подобно тому, как после вывода войск из Афганистана Советский Союз ушел из Восточной Европы, точно так же России придется уходить из постсоветского пространства, не сумев легитимизировать свою «миротворческую» роль в Украине.
Восторги, связанные с выводом российских войск из Сирии, могут оказаться преждевременными, если мировое сообщество согласится воспринимать их в качестве уступок, ослабления российского режима, проводя параллель с выводом советских войск из Афганистана. Афганистан – это санкции, которые ослабили, а потом и уничтожили советский агрессивный режим. Санкции – это Украина. Украина – это Донбасс. Украина – это Крым. И только когда будет объявлено о выводе войск из этого персонального путинского Афганистана – только тогда можно говорить о скором падении режима.
