«В политике с кем только не поведешься». В точку, особенно когда дело касается внешней политики. Именно поэтому ни для кого не должно быть сюрпризом, что на прошлой неделе госсекретарь Джон Керри сказал Совету Безопасности Организации Объединенных Наций, что в борьбе против Исламского Государства, «для практически каждой страны мира найдется своя роль, включая Иран». Всего сорок восемь часов спустя, Керри встретился лицом к лицу с министром иностранных дел Ирана Джавадом Зарифом, чтобы поговорить не только о ядерной программе Ирана, но и об угрозе со стороны ИГИШ.
Обозреватель внешнеполитических вопросов Фарид Закария написал, что работа с Ираном будет «стратегическим прорывом» и единственной надеждой на уничтожение Исламского Государства. Но политика Ирана не изменится. Он будет использовать любое сотрудничество в собственных целях, и дальше разжигая конфликт в регионе.
Аргумент в пользу партнерства с Ираном в борьбе с ИГИШ состоит из двух компонентов, каждый из которых отразился в ответе, который сенатор Линдси Грэм дал на свой собственный вопрос «Почему мы имеем дело со Сталиным?». «Потому что он не так плох, как Гитлер. С его помощью Багдад не падет. Мы должны сотрудничать с иранцами».
Но важно помнить, что наше партнерство со Сталиным во время Второй мировой войны было порождено отчаянием. После Перл-Харбора неподготовленный народ оказался в состоянии войны с двумя сильными и хорошо подготовленными противниками. Чтобы уберечь Запад от нацистского режима, необходимо было сдружиться с Кремлем.
Тем не менее, сотрудничество с Тегераном не будет определяться такой необходимостью. Хотя ИГИШ – сильный противник, нет никаких сомнений, что у США вместе с иракцами и другими союзниками более чем достаточно военной мощи, чтобы отбросить его атаку и победить. Альянс с Ираном, в лучшем случае, станет вопросом достижения цели в ущерб себе.
Хотя президент Обама пообещал «ослабить, и, в конечном счете, уничтожить» Исламское Государство, он поклялся, что «нас не втянут еще в одну наземную иракскую войну». Иран же, напротив, может обрадоваться предложению прямого вторжения, которое позволит значительно усилить его политическое влияние. Фарид Закария уверен, что Тегеран воспользуется этим влиянием для поощрения умеренности в Багдаде и даже в Дамаске.
Реальность такова, что поляризационное влияние Тегерана на Дамаск и Багдад с самого начала внесло большой вклад в подъем Исламского Государства. Иранская поддержка режима Башара аль-Асада оставила многим сирийцам лишь два варианта – либо ужасная смерть, либо подчинение ИГИШ. А в Багдаде иранское влияние дало пищу самому сектантству, подпитываемому бывшим премьер-министром Ирака Нури аль-Малики и, в свою очередь, привлекло многих иракских суннитов на сторону ИГИШ.
Партнерство с Тегераном затруднит американские переговоры по прекращению иранской ядерной программы. Во время Второй Мировой, Вашингтон и Лондон должны были работать с Москвой. Но Соединенным Штатам не нужен Иран – они могут победить и без него. И худшее, что может сделать Вашингтон - в обмен на посильную помощь на поле боя и некоторое региональное сотрудничество, дать Ирану больший авторитет в регионе и широкую сферу для амбиций.
