Если 7 декабря 1941 года - день, который, по словам Франклина Д. Рузвельта, «навсегда будет покрыт позором», то 20 декабря 2016-го займет второе место. Нет, в этот день не умерло столько же американцев, сколько при нападении на Перл-Харбор, но «Американский век», как назвал его основатель журнала Time Генри Люс, подошел к концу. Турция, Иран и Россия встретились в Москве для решения ближневосточных вопросов. Соединенные Штаты даже не пригласили.
Как сказал Уинстон Черчилль в 1942 году, он стал «первым министром Великобритании не для того, чтобы под его управлением Британская империя перестала существовать». Тем не менее, к концу 40-х большая часть империи улетучилась. Черчилль был непримиримым сторонником колонизации, но ему приходилось противостоять многочисленным освободительным движениям, не говоря уже об американской антипатии к британским империалистическим амбициям. В общем, ему противостояла сама История. Черчилль был чудесным оратором, и величие сопровождало его, как тень, но в некоторых отношениях он был человеком 19-го века, блуждающим в тумане 20-го.
Барак Обама – его полная противоположность. Он - человек 21-го века, который так и не усвоил уроков 20-го. Он с охотой поспособствовал потере американского влияния. В сирийском городе Алеппо, который теперь стал кучей щебня, где умерло столько людей, погибло и американское влияние. Россия разрушила город с воздуха, делая для сирийского режима то, что Соединенные Штаты не могли сделать для повстанцев.
Может, Обама был прав. Может быть, он заранее знал, что повстанцев не спасти - хотя он предсказал, что Башар аль-Асад будет свергнут - и, во всяком случае, Соединенные Штаты не хотели снова увязнуть в ближневосточной трясине. Америка дважды вела войну в Ираке, потеряла морпехов в Ливане. Хотя, возможно, это были лишь отговорки.
«Время покажет», - говорят люди. Но многие уверены, что Соединенные Штаты могли бы защитить гражданских, введя запретную для полетов зону, где сирийские правительственные вертолеты не могли бы сбрасывать бомбы. Америка могла бы назначить безопасные зоны для беженцев. Россияне сумели сделать то, что хотели. А Соединенные Штаты?
Ответ на этот вопрос ясен – для Обамы это не так важно. От него мы не слышали громоподобных требований к России и Ирану держаться подальше от сирийских дел. Это был не бой Обамы.
О Дональде Трампе можно сказать что угодно, но ему не все равно. У него есть ужасные идеи, во многих отношениях он аморален. Но, в отличие от Обамы, его эмоции не являются тайной. Когда китайцы выловили дрон ВМС США из Тихого океана, Белый дом отреагировал так холодно, словно свобода мореплавания – пустые слова. Трамп, однако, выразил свое возмущение и добавил, что Пекин «может оставить дрон себе» - иными словами, «подавитесь».
Хиллари Клинтон проиграла выборы по целому ряду причин, не в последнюю очередь – из-за своих личных недостатков. И Трамп выиграл по многим причинам, не в последнюю очередь благодаря своим политическим талантам. Но Клинтон пришлось защищать холодную и равнодушную администрацию. Келлианн Конуэй говорила, что Клинтон нечего сказать. Если на то пошло, то же касается и Обамы. Он махал поникшим флагом. Это равнодушие «Обамы без драмы» стоило тысячам сирийцев их жизней.
