14 апреля в прямом эфире президент РФ Владимир Путин ответил на вопросы россиян. В этот раз прямая линия проходила в новом формате: вопросов было больше, ответы Путина на них были короче, количество включений из регионов России было сведено к минимуму. При этом, как отмечают многие эксперты, особый интерес у главы российского государства вызывали вопросы об Украине, Сирии, СССР. То есть всего того, что к России и ее реальному положению не имеет никакого отношения. Россия активно вмешивается в украинскую реальность, пытаясь влиять, манипулировать, сеять хаос, утверждая при этом, что никакой Украины, в общем-то, и нет. А есть «Русь» - один народ, он же «братство народов» с центром в Москве, насильственно разделенное в начале 90-х западной «закулисой».
Для того чтобы понять, как будет строиться российская внешняя и внутренняя политики и как она отразится на Украине, необходимо слушать не Путина. Он - только квинтэссенция того, что мы называем «российской имперской ментальностью». Владимир Путин являет собой образ «среднестатистического» человека, волей судьбы ставшего выгодополучателем концепции возрождения Советского Союза и «Империи, встающей с колен». Планы, доктрины, методы и цели, которыми руководствуется Россия – это результат работы совсем других людей. Тех, для которых двуполярный мир, противостояние с коллективным Западом и доктрина «ядерного сдерживания» - дело всей жизни. Речь о своеобразной идеологии, вокруг которой формируется новый российский общественный договор.
Путинская патологическая жажда власти тут как бы накладывается на параноидальную доктрину Советского Союза, трансформированную и усовершенствованную российскими стратегами для формирования в российском обществе пещерного представления об идеальном мире, где границы, воля, уважение и сотрудничество, право и человек – только инструмент для сохранения самой доктрины. Ценность не в идее «русского мира». Сама идея – ценность. И все остальное: Россия, россияне, Путин - должны служить ее укреплению и распространению. Мы имеем дело с сообществом фанатиков. Но фанатиков меркантильных – добровольных рабах русской идеи, мечтающих о собственных рабах.
Другой высокопоставленный чиновник буквально через несколько дней после общения российского лидера с народом дал интервью изданию «Власть», в котором назвал образование на территории бывшего Советского Союза независимых государств – «сепаратизмом». Речь об интервью, в котором председатель Следственного комитета РФ, генерал юстиции Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Александр Бастрыкин, продемонстрировал не только свое, но и официальное представление Москвы «о России, о западном мире и об извечной борьбе с вражьими ценностями».
«Последнее десятилетие Россия, да и ряд других стран, живут в условиях так называемой гибридной войны, развязанной США и их союзниками. Эта война ведется по разным направлениям — политическому, экономическому, информационному, а также правовому. Причем в последние годы она перешла в качественно новую фазу открытого противостояния», - говорит российский высокопоставленный чиновник. Упоминанием США запускается уже знакомый нам параноидальный бред, присваивания окружающим своих мотивов и действий. Казалось бы, ничего нового. Россия устами своих спикеров вновь лжет и манипулирует, обвиняя США в том, за что должна именно она нести ответ. Но, новое все же есть.
Первое, что бросается в глаза, это стройно выстроенная интерпретация событий, имевших место на территории бывшего Светского Союза два последних десятилетий. «Осознавая всю разрушительную силу конфликтов на почве межнациональной (межэтнической) ненависти, США сделали ставку именно на этот информационный элемент, - пишет Бастрыкин и продолжает, - на современном уровне понимания проблемы очевидно, что подрыв идеологического фундамента СССР, в основу которого был положен принцип братства народов, также был инициирован извне и строился на приемах национальной розни».
Говоря о карабахском, грузино-абхазском, осетино-ингушском, приднестровском вооруженных конфликтах, к которым советские спецслужбы и армия имели самое прямое отношение, автор приравнивает их к бескровному образованию независимых государств, непрозрачно намекая что «право народа на самоопределение» не является сепаратизмом только в том случае, когда народ выдуман, как в случае с «народом Крыма», или действует в интересах Кремля, как Южная Осетия и Абхазия. «В это же время, - продолжает Бастрыкин излагать свою концепцию истории, - проходят первые массовые митинги националистически настроенных граждан в Киеве. Помимо этого, подрыв государственности велся и посредством антисоветской агитации и финансирования политической оппозиции в Латвии, Литве, Эстонии, Грузии и других странах».
Называя процесс образования на руинах Советского Союза независимых государств некой внешней спецоперацией, ключевым элементом «начальной, пока еще скрытой, фазы информационной войны» против СССР, глава Следственного комитета не пытается, как это было неоднократно, оправдать «величайшей геополитической катастрофой ХХ века – падением СССР» российскую военную агрессию против сопредельных государств. Апрельские тезисы Бастрыкина направлены на сугубо внутреннее российское будущее. На основе теории заговора «США и союзников» против «советской семьи народов», автор выстраивает план «противодействия врагу». Предлагается осуществить отключение России от всемирной интернет сети, ужесточить репрессии против оппозиции, ввести «презумпцию виновности» для всех, кто осуждает действие Кремля. Также не лишним будет, по мнению главы Следственного комитета, предусмотреть в российском законодательстве автоматическое обвинение в экстремизме тех, кто не признает аннексии украинского Крыма, и подвергнуть коллективной ответственности семьи и родственников «врагов государства», лишив их социальных выплат из российского бюджета.
Отдельным пунктом значится украинский Крым. По аналогии с существующим в мире преследованием за пропаганду фашизма, отрицание Холокоста и реабилитацию гитлеризма, Бастрыкин считает необходимым «дополнить содержащееся в федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» понятие экстремистской деятельности (экстремизма) таким проявлением, как отрицание итогов всенародного референдума в Крыму».
Еще одна цитата, которая ясно показывает, что стратегия выживания российского режима изменилась. «Основными элементами экономического воздействия стали торговые и финансовые санкции, демпинговые войны на рынке углеводородов, а также валютные войны… Во многом результатом этих мер стала глубокая девальвация рубля, падение реальных доходов населения, спад промышленного производства, рецессия в экономике». Денег у российского руководства больше нет. И хотя ответственность за экономический крах России традиционно перекладывается на Соединенные Штаты, ни о привлекательности импортозамещения, ни об ответных санкциях, «возродивших российское село», речи уже не идет. Все, что предлагает российский чиновник – это усиление террора против несогласных: конфискация имущества, как мера наказания за преступление, патриотичные клубы для молодежи, обязательное доносительство, цензура.
Мы видим, как пропагандистская риторика, еще недавно обелявшая российское руководство перед внешним миром, трансформируется в попытку сформировать идеологическую базу для внутренней политики «закручивания гаек». Если раньше путинский режим фокусировался на придании кремлевской бандократии внешнего лоска, то сейчас предлагается опустить «железный занавес» и закончить пропагандистскую стратегию по сохранении цивилизованного лица современной России.
«Хватит уже играть в лжедемократию, следуя псевдолиберальным ценностям. Ведь демократия или народовластие — это не что иное, как власть самого народа, реализуемая в его же интересах. Достижение таких интересов возможно только посредством всеобщего блага, а не абсолютной свободы и произвола отдельных представителей общества», - призывает Бастрыкин. Нам дают понять, что в попытках сохранить правящий режим российское руководство всерьез рассматривает вариант окончательной самоизоляции и «пхеньянизации» Российской Федерации.
Не стоит обманываться относительно возможности жить бок о бок с подобным государством. Вооруженная до зубов страна под управлением неадеквата, как показывает северокорейский пример, является постоянным источником опасности для своих соседей. Украина тут оказывается в очень уязвимом положении.
Но одновременно стоит обманываться относительно возможностей российского руководства провернуть задуманное. Для российского обывателя идея «русского мира» и возрождения Советского Союза привлекательна до тех пор, пока есть надежда на улучшение своего личного благосостояния за счет захваченных территорий и расширения границ путем военной и политической игры. Голодать и воевать по-настоящему? Такого договора с Путиным, «поднявшим страну с колен», никто не подписывал. У России нет ни средств, ни идейных масс для того, чтобы установить на своей территории закрытый режим. А это значит, что подобный план обречен на провал, как и все предыдущие.
