Год назад у них была надежда: возможно, банкротство Детройта и обещание дополнительных денежных вливаний на снос заброшенных домов, наконец, позволит избавиться от возвышающихся по соседству развалин.

Но сегодня полуразрушенные дома все еще стоят на своих местах, а четыре сестры, выросшие в соседнем доме по Hibbard, в восточной части Детройта, все еще живут в своем старом доме. В прошлом году, когда финансы Детройта утащили город в трясину банкротства, они поведали свою историю журналистам.

«Нам все говорили, что эти дома должны снести совсем скоро», - сказала Эва Херт, проживающая вместе со своей сестрой Джанис Херт-Кларк; их сестры Вера Херт и Хэтти Сандерс также проводят дома много времени.

Эва Херт слышит сообщения об улучшении качества городских услуг, однако, в ее районе это почти незаметно. Она говорит, что пока не знает, хочет ли остаться, так как считает, что сделала все, что было в ее силах.

«Тут почти никого не осталось, - говорит она. – Много заброшенных участков. Мы не можем постричь траву. Фонари работают, когда им вздумается».

Их дом и заброшенное строение по соседству – единственные дома, оставшиеся в этом квартале, и сестры говорят, все выглядит так, будто их район превращается в деревню. Соседние участки совсем одичали бы, если бы семья Херт не оплачивала стрижку травы. Они видели, как неподалеку бродили кролики и фазаны. За последние несколько лет три заброшенных дома в этом районе сгорели дотла, став, судя по всему, жертвой поджигателей.

Спустя год после того, как Детройт был объявлен банкротом, даже самые скромные признаки прогресса – увеличение количества автобусов, улучшение времени реагирования полиции, 10,000 новых уличных фонарей, приватизированная служба по сбору мусора, которая, по словам, многих детройтцев, работает лучше – во многих случаях для таких жителей, как сестры Херт, заслоняются глубиной ежедневных городских проблем.

Вера Херт рада услышать, что старания мэра Майка Даггана по продаже с аукционов домов, которые город изъял у нерадивых владельцев имущества, оказались отчасти успешными – было продано ранее заброшенных домов более чем на $1 млн, их новыми владельцами стали люди, давшие согласие отремонтировать и жить в них. Но она честно говорит о других начинаниях.

«Нет, их просто нет, - сказала она. – Нет никаких услуг. Мы не знаем, кому звонить. И это очень плохо».

Но позитивные сдвиги все-таки есть. Дагган начал программу по определению наркопритонов и захвату их во время многочисленных полицейских облав. В результате, эти дома переходят в собственность Земельного банка Детройта, который реализует их через аукционы.

В своей речи в июне Дагган пообещал, что город будет сносить по 300 домов в неделю до сентября. Он объявил о том, что город нанял 70 сезонных работников для очистки 100,000 заброшенных участков в этом году, летом и осенью.

Юрист Дэниел Рид, проживающий в VirginiaPark, сказал, что поначалу скептически относился к идее банкротства, назвав его год назад радикальной мерой.

Сегодня он считает, что город должен был пойти на такой шаг.

«Думаю, Детройт сейчас нуждается в новом начале, новых людях, новом правительстве, всем новом, и я считаю, что это часть процесса», - сказал он.

Он отметил, что замечает признаки обновления, особенно в духе комьюнити, причем в город возвращаются совершенно разные люди, они покупают и ремонтируют дома в его районе, многие надеются только на себя.

Рид называет себя оптимистом, при этом он считает, что крупных перемен можно ждать только лет через 10. Он считает, что для этого потребуется, чтобы люди разных рас начали работать сообща.

«Я живу в Детройте с 1970 года, - сказал он. – Тут спокойной жизни не было, но, кажется, нам удается изменить положение».