Для влиятельных политических обозревателей пришло время прекратить называть внешнюю политику президента Обамы слабой. Существует четкая связь между поощрениями сирийского президента-«реформатора» Асада, египетского «демократа» Мурси, турецкого «друга» Эгдогана, «умеренного» президента Ирана Рухани, а теперь еще и «партнера в деле мира», правительства Палестинской автономии, в которое входит ХАМАС.
Поспешное заявление, прозвучавшее в понедельник, о том, что США будут работать с правительственной коалицией ООП и ХАМАС – стало решительным и предсказуемым продолжением тревожной модели.
Каждый из этих шагов намеренно вбивал клин в отношения между администрацией Обамы и Израилем. Приоритетом для президента Обамы был и остается мусульманский мир. И эти пристрастия не изменил тот факт, что американские заложники томятся в тюремных камерах, убийцами американцев становятся правительственные информаторы, официальный антисемитизм снова процветает, а местные жители доходят до звероподобного состояния.
В то же время у президента Обамы неоднократно возникала проблема с выбором своих лучших друзей, что создает неловкое разногласие между терроризмом и насилием, которое источают его лучшие друзья, и его работой в качестве главнокомандующего.
Проблемы возникают, например, в контексте Бенгази. Возмущение из-за Бенгази более чем оправдано, но не в связи с тем, что до сих пор остается загадкой, почему президент не начал бомбить Ливию, чтобы спасти подвергшихся нападению американцев. В результате такого удара, вероятно, могли пострадать неамериканские граждане, или авиаудар, вероятно, мог спровоцировать возмущение местных жителей.
Президент никогда не скрывал свою политику «по борьбе с терроризмом». В мае 2013 года он весьма ясно заявил, что даже перед лицом «террористов, которые представляют постоянную и неизбежную угрозу американскому народу», «до нанесения удара нужно убедиться в том, что не будут убиты или ранены гражданские лица».
Выступая в Вэст-Пойнте 28 мая 2014 года он повторил, что принимает прямые действия «против терроризма», мы можем нанести удар «только если будем уверены, что не будет жертв среди мирного населения».
Дело не в том, что он высказался неопределенно. Дело в том, что он не прав. Международное законодательство не требует проведения планирования для обеспечения безопасности всех без исключения мирных граждан – что просто подтолкнуло бы боевиков чаще использовать гражданских в качестве живого щита.
Женевская конвенция говорит скорее о вероятности: «Нападение, которое, как можно ожидать, попутно повлечет за собой потери жизни среди гражданского населения или ранения гражданских лиц» запрещено, если оно «было бы чрезмерным по отношению к конкретному и непосредственному военному преимуществу, которое предполагается таким образом получить».
Таким образом, внешней политикой президента Обамы движет явно не международное право. Его сильно беспокоит, что, как он считает, мы являемся своим самым злейшим врагом. Как он сказал в Вест-Пойнте: «Наши действия должны пройти одну простую проверку: мы не должны создавать больше врагов, чем мы можем победить». Он беспокоится тем, что если мы будем защищать себя, мы «спровоцируем недовольство местных жителей».
Это дает политическим пособникам террористов по всему отличный повод начать писать речи для ООН, собирать новые платные демонстрации и выдумывать новые фиктивные обвинения в исламофобии. Если мы сами, борясь с терроризмом, несем ответственность за появление еще большего числа террористов, то, возможно, нам лучше отправиться поиграть в гольф.
Освобождение президентом пяти основных террористов-талибов из Гуантанамо вписывается в эти убеждения. Еще 21 мая 2009 года президент сказал нам: «существование Гуантанамо…создает террористов… Это призыв к сплочению для наших врагов». Неудивительно, что они предпочли вернуть своих приятелей-террористов на свободу.
Аналогично сокращается программа использования беспилотников – они не летают в районах проживания племен в Пакистане с декабря прошлого года, - просто потому что нашим врагам она тоже не по вкусу. Но, с другом стороны, а с чего она должна им нравиться?
И это подводит нас к факту принятия президентом правительства Палестинской автономии, в состав которого входит террористическая организация ХАМАС. Причем, принятия через несколько часов после того, как стало известно о заключении соглашения между ООП и ХАМАС.
К чему такая спешка? Почему вопрос легитимизации террористической организации, связанный с отказом от одного из наших самых близких союзников, не заслуживал чуть более длительного размышления?
Ответ прост – для президента Обамы это было в порядке вещей. Его основная задача заключается не в придании террористам статуса незаконных формирований и не в борьбе с ними до победного конца, а в попытке никоим образом не спровоцировать недовольство местных жителей. А уж палестинцы научились имитировать недовольство по любому мыслимому и немыслимому публичному поводу. Они практически превратили это вид искусства. «Дом строят!» - это их любимый повод для возмущения, в то время как палестинские боевики запускают ракеты, крадут детей и готовят террористов-смертников.
Более того, президент ни разу по-настоящему не попытался это прекратить. Он угрожал и грозил жесткими экономическими и политическими последствиями, и Конгресс это поддерживал. Однако он так ничего и не сделал. Также как он не предпринял каких-либо действий в ноябре 2012 года, когда палестинцы отправились в ООН, желая получить статус приглашенной страны-наблюдателя. Он также ничего не сделал, когда в апреле этого года палестинцы начали подписывать договоры, что по закону могут делать только полноценные государства.
Неприятная правда состоит в том, что президент Обама с радостью позволит ООН превратить Палестину в государство, и, таким образом, позволить палестинцам избежать переговоров, избежать необходимости признания еврейского государства и избежать от заинтересованности в мирном сосуществовании со своим еврейским соседом. Односторонность и ООН всегда были запасным планом эгоистической скачкообразной политики Керри.
Когда Джен Псаки спросили, как госдеп относится к тому, что ХАМАС продолжает свой курс на милитаризм, она ответила: «Мы продолжим оценивать особенности этой проблемы».
Но особенности здесь просты. Еще один антисемитский, испытывающий ненависть к Израилю враг Америки был принят в исламистской близкое окружение Обамы.
