Когда-нибудь, объясняя, что же на самом деле произошло с Россией, мы будем приводить в качестве аргумента материалы двух совершенно разных судебных процессов: Лондонского суда по «делу об убийстве Александра Литвиненко» и Донецкого суда Ростовской области над украинской летчицей Надеждой Савченко. Произойдет это не потому, что и бывший сотрудник ФСБ и военнослужащая Вооруженных Сил Украины – несомненные жертвы российского режима. И не потому, что расправа над ними одобрена на самом верху. И даже не потому, что в обоих случаях фигурирует суд, как государственный институт. А потому, что те, кого обвинили в тягчайшем преступлении как в Лондоне, так и в Ростове, относятся к процессу абсолютно одинаково – не признают его законность. И именно в этом их отношении отражается вся суть того состояния, в котором пребывает современная Россия.
Александр Литвиненко – бывший сотрудник ФСБ, связанный с беглым российским олигархом Борисом Березовским, которого Владимир Путин неоднократно называл своим врагом №1, 1 ноября 2006 года был отравлен радиоактивным полонием и умер в больнице спустя три недели. Перед смертью Литвиненко обвинил в произошедшем российского президента, назвав его имя в качестве единственного заказчика. 21 января 2016 года в Лондоне, в заключительном докладе сэра Роберта Оуэна по делу о смерти Литвиненко, следствие заявило, что это было убийство, которое совершили Андрей Луговой – ныне депутат Госдумы от ЛДПР – и предприниматель Дмитрий Ковтун, а сама спецоперация была, «вероятно», лично одобрена директором ФСБ Николаем Патрушевым и президентом России Владимиром Путиным. Андрей Луговой назвал обвинения в причастности к убийству «абсурдными», заявив, что озвученные результаты расследования «подтверждают антироссийскую позицию». Дмитрий Ковтун также отверг обвинения, назвав представленные доказательства по этому делу сфабрикованными. В МИД России считают обнародованный в Великобритании доклад «политизацией уголовного дела», а сам процесс – непрозрачным для российской стороны и «подведенным» под заранее определенный результат.
Надежда Савченко – украинская военнослужащая, старший лейтенант, штурман-оператор вертолета Ми-24, 3-го отдельного полка армейской авиации Воздушных Сил Вооруженных Сил Украины. Имеет 170 часов налета и 45 прыжков с парашютом. В 2004-2005 годах принимала участие в миссии в Ираке, где отслужила полгода стрелком 3-ей роты 72-го отдельного механизированного батальона. После начала вооруженного конфликта на Донбассе Надежда Савченко записалась в добровольцы батальона «Айдар», оставаясь при этом действующим офицером ВСУ. Участвовала в боях у поселка Металлист под Луганском, где 18 или 19 июня, сопровождая раненых, попала в плен террористов. Почти сразу же в социальных сетях появилось видео, где прикованная к металлической трубе, избитая девушка отказывается отвечать на вопросы дознавателей Луганского КГБ (именно такое название носит сегодня «орган госбезопасности» сепаратистов). 8 июля стало известно, что летчица Надежда Савченко переправлена в Россию и находится под стражей в следственном изоляторе города Воронеж. Российские власти подозревают Савченко в причастности к гибели на востоке Украины двух журналистов Всероссийской гостелерадиокомпании - Игоря Корнелюка и Антона Волошина. Сама Надежда и ее защита утверждают, что в этот момент, она уже находилась в плену, поэтому не могла совершить то преступление, которое ей инкриминируется. 10 октября 2014 года решением правозащитного центра «Мемориал» летчица Надежда Савченко официально признана политическим узником.
Зачитанный в рамках публичных слушаний по делу об убийстве Александра Литвиненко доклад, содержит массу материалов, в которых фигурирует имя Владимира Путина, но обвиняют в преступлении все же не его. Реакция российских властей на прозвучавшие обвинения и нежелание установить в деле об убийстве бывшего российского гражданина истину, ясно свидетельствует о том, что никакая истина Владимиру Путину не нужна.
И суд по «делу Литвиненко», и суд над Надеждой Савченко стал персональным позором Владимира Путина. Потому что суд в российской реальности – это не место для возобновления справедливости, для установления истины. Он инструмент расправы - и только. «Особая реальность Путина», которую подметила Ангела Меркель в самом начале украинских событий – это реальность, где очевидное преступление остается безнаказанным, если виновного укрывает Россия. И, где наказание может постичь любого без каких-либо доказательств, если такова воля вождя.
Понимает это и украинская летчица Надежда Савченко, которая стала узницей «владимирского суда». По словам ее адвоката Ильи Новикова, она не хочет своими действиями давать возможность Путину говорить о том, что, мол, «суд разберется» - «Нет суда. Если хотите - делайте вид, что суд у вас есть. А я в этом участвовать не буду!».
Доклад судьи в Лондоне содержит более 300 страниц доказательств и свидетельств очевидцев, тщательно систематизированных и представленных публике. Судом в Ростовском Донецке только за один день было отклонено 11 ходатайств защиты о вызове в суд свидетелей – находящихся в плену бойцов ВСУ, плененных вместе с Савченко и о приобщении к делу мнения экспертов, анализирующих видео пленения Надежды. «В предыдущие дни хотя бы что-то незначительное сделать давали, но сегодня, видимо, решили показать, что пора закругляться и все наши усилия им надоели. Мы просили вызвать нескольких свидетелей – всем отказали. Сказали: «Хотите их услышать - обеспечивайте явку сами», - сообщил адвокат Илья Новиков корреспонденту Радио Свобода.
Символично, что российское руководство не рассматривает доказательства причастности Ковтуна и Лугового к убийству. Так же, как и вопрос доказательств не причастности Надежды Савченко к тому преступлению, в котором ее обвиняют, для российского суда «не существенен». Когда через много лет мы будем объяснять, что же произошло с Россией, мы будем говорить, что она превратилась в страну, в которой реальность не подтверждалась никакими доказательствами. Сегодня нет никаких фактов, свидетельствующих о том, что в России есть система правосудия.
Институт президента, представительская демократия, правоохранительная система. Почти не осталось надежды на то, что отыщутся подлинные, а не декларативные системы образования и здравоохранения. На наших глазах превращается в прах финансовая система и система банковская. Ведь банки, в которых, как предлагает российская Госдума, курс доллара зафиксирован намертво голосованием в парламенте, больше не банки, а пропагандистский инструмент, существующий для того, чтобы показать дезориентированному населению, что в стране все спокойно.
Сегодня у мира нет доказательств того, что Россия – это государство – сложная система, набор институтов, функционирующим согласно четким правилам и принятым нормам.
7 декабря 2015 года Савченко объявила голодовку, которая продолжается до сих пор. Предыдущая длилась 81 день. «Она будет голодать, пока её не освободят или пока она не впадёт в кому, — так прямым текстом и говорит. За полтора года я успел изучить её характер, уверен, что так и будет», - говорит Илья Новиков журналу «Фокус». - Она не будет сидеть в тюрьме, сколько решит российский суд. Она будет сидеть не дольше, чем решит сама. Это звучит жестоко, но она жёсткий человек… У неё позиция такая: я ставлю ультиматум России».
Надежда Савченко, отказываясь признавать законность судебного процесса над ней, констатирует, что никакого суда, как института, в России нет, что Россия больше не является Россией, то есть международным правовым субъектом. Возможно, и нам всем пришло время признать то, что российское государство в результате правления преступного режима Владимира Путина прекратило свое существование. Что армия, срезающая шевроны для «вежливого» захвата сопредельных территорий – больше не армия. Что суд, в котором не рассматриваются свидетельские показания, мнения экспертов – больше не суд. Возможно, пора сознаться себе, что мы имеем дело с зарвавшейся бандой серийных преступников, которые с помощью шантажа и захвата заложников, убийств, бомбежек и разрушений, с помощью угроз применения ядерного оружия пытается избежать справедливого наказания за свои преступления. Признать и действовать соответственно.
