Республиканцы не говорят о мире так часто, как раньше, хотя им и следовало бы. Президент Дуайт Эйзенхауэр, замаскировавший своим неожиданным порывом трудности и опасности последовательных кризисов, с которыми ему пришлось иметь дело, поставил «достижение мира» в центр своей повестки, хотя обстоятельства заставили его вести войну. Президент Рейган назвал свою стратегию «миром через силу». С тех пор республиканцы относительно хорошо соблюдали ту часть, что касалась «силы», но, за исключением сенатора Рэнда Пола, «мирная» составляющая уравнения оставалась для них чем-то незначительным. Демократические президенты с большим энтузиазмом взяли на себя роль «миротворца», и под «ролью» подразумевается как раз то, что демократическое миротворчество – немногим больше, чем политический театр. Начиная с Картера и Клинтона и заканчивая Обамой, демократы были не миротворцами, а лишь притворялись ими.
Страны, значащиеся в американском списке «стран-спонсоров» терроризма - довольно эксклюзивный клуб. Администрация Обамы, в основном по политическим причинам, выказала необычайную заботу о двух странах, которые были в списке Госдепартамента, когда он стал президентом: Кубе и Иране. Куба была удалена из списка – «Куба отвечает установленным критериям», как объяснил Госдеп - и Джон Керри был направлен в Гавану, чтобы поднять флаг над возобновившим работу местным посольством США. Куба не потеряла аппетита к терроризму - режим Кастро поддерживает связи с террористами FARC в Колумбии и террористами ETA в Испании - но ее увлечение подобным покровительством пережило большую часть ее протеже.
Этого нельзя сказать об Иране, чьи правители косвенно имели отношение к любой террористической организации от Ирака до Сирии, Йемена, и, вполне вероятно, Таиланда и Индии. Правители Ирана не раз доказывали свою готовность помогать джихадистам по всему миру и финансировать их. И все же, администрация Обамы заключила сделку с Тегераном, которая 1) почти наверняка разрешит иранскому режиму обзавестись ядерным оружием и 2) даст доступ к конфискованным иранским активам, которые станут инвестициями в терроризм.
Поскольку Барак Обама - знаток неправильного выбора, его защитники утверждают, что альтернативой этой сделки была бы война. Даже администрация Обамы признала на днях, что это ложь, когда настаивала, что откажется от переговоров, если не добьется выгодной сделки. Если бы альтернативой действительно была война, то президент был бы прав. Но альтернатива – не война, а продолжение жестких санкций, введенных США в отношении Ирана. Санкциям не свергнуть иранский режим, они были предназначены, скорее, для ограничения сферы финансовых операций Ирана, и, таким образом, способности поддерживать глобальный терроризм. Эффективность этих санкций была доказана, в частности, самим Бараком Обамой. Но санкции непопулярны среди европейцев, которые хотят вести бизнес с Ираном, и чье уважение президент Обама ставит выше, чем должен.
Американское лидерство необходимо этому миру. Как убедительно утверждала Карли Фиорина и другие кандидаты, вакуум, оставленный Америкой, притягивает чудовищ. Это руководство не всегда должно быть силовым, как показывает эффективность иранских санкций. Что предвещает катастрофу - а катастрофа - это война – так это принятие желаемого за действительное, в том числе того, что террористические режимы в Гаване и Тегеране можно реформировать путем дружелюбных бесед и добрых намерений. Нам всем пора признать, что Иран и Куба вовсе не «стремятся к миру».
Администрация Обамы способствует ядерному конфликту на Ближнем Востоке, и, возможно, за его пределами. Сделка с Ираном - не прелюдия к миру, а прелюдия к войне.
