Итак, Украина сделала то, на что до сих пор не решаются старые демократии: законодательно признала коммунистический режим таким же преступным, как и нацистский. Что особенно важно - именно коммунистический режим в целом, а не один лишь сталинский его период, как это уже делалось в ряде половинчатых европейских постановлений последних лет. Порочность последнего подхода очевидна даже терминологически - уж тогда бы следовало говорить про «сталинизм и гитлеризм», но в том-то и дело, что нацизм признавался (вполне справедливо) преступным целиком, как идеология и система, а вот преступность коммунизма трусливо и лицемерно сводилась к вине лишь одного конкретного вождя и его приспешников, то есть к исполнителям (впрочем, даже и такая формулировка вызывала предсказуемую злобу России, являющейся преемницей Совка не только в юридическом смысле). На самом деле - как я не раз уже подчеркивал - коммунизм порочен именно как идея, идея муравейника, где личность абсолютно подчинена коллективу и подавлена до такой степени, что лишена даже права на собственные независимые желания (иначе плановая экономика, тем более при принципе «каждому по потребностям», не может работать даже теоретически). Что, собственно, признавали и коммунистические теоретики, именовавшие такое полное подавление свободной воли «коммунистической сознательностью», без которой не спасет никакая «материальная база» (подлинную суть этой «сознательности» полностью раскрывал анекдот советских времен: «Будет ли КГБ при коммунизме? - Нет, люди достигнут такой сознательности, что будут самоарестовываться!») Такая идеология диаметрально противоположна магистральному вектору развития цивилизации - максимизации личной свободы - и, соответственно, может насаждаться лишь большой кровью и большой ложью. Поэтому, разумеется, коммунистический террор начался не Сталиным (ленинский был еще страшнее, просто плешивый упырь прожил меньше усатого) и не Сталиным кончился. Хрущев, прославившийся как разоблачитель сталинизма, не только сам был одним из самых кровавых сталинских палачей, но и после смерти своего усатого предшественника продолжил (пусть и с меньшим размахом) его дело массовых убийств. Это и подавленное восстание в Венгрии (где советская Россия действовала в своей традиционно подлой манере, формально согласившись на вывод войск и пригласив венгерских руководителей для переговоров, чтобы их арестовать и затем повесить), и расстрел демонстрации собственных рабочих в Новочеркасске. Не забудем лагеря и психушки и при следующих коммунистических главарях, не забудем вторжения в Чехословакию и Афганистан (чехи не оказывали вооруженное сопротивление, поэтому там жертв было сравнительно мало – «всего» 108 убитых гражданских и более 500 раненых - а вот в Афганистане советские оккупанты убили, не считая 75-90 тыс. комбатантов, порядка миллиона мирных жителей!) Не забудем и «великого освободителя» Горбачева, чьи каратели убивали безоружных демонстрантов в Грузии и Прибалтике, чьи агенты разжигали кровавые межнациональные конфликты в Азербайджане и Молдове, дабы помешать национально-освободительному движению в рвавшихся из советской тюрьмы республиках. Последний советский диссидент, умерший в тюрьме (Анатолий Марченко), тоже не совести горбаческого режима, а последние советские политзаключенные вышли на свободу лишь после краха системы и провала августовского путча в 1991-м.
Ну и не будем забывать, разумеется, о терроре всех остальных коммунистических режимов - от кампучийского (истребившего половину населения страны!), северокорейского и китайского до албанского и кубинского. Они различались по степени кровавости, но вегетарианским не был ни один - и не мог быть, как было сказано выше. Общее число жертв коммунизма вряд ли когда-нибудь будет подсчитано точно, но, по имеющимся оценкам, составляет не менее ста миллионов человек - совершенно чудовищная величина, оставляющая далеко позади любые другие формы террора и геноцида в мировой истории, включая и преступления нацизма.
Причем в эти 100 млн не входят жертвы Второй мировой (погибших в результате боевых действий, а не советских репрессий), ответственность за которую коммунизм и нацизм делят, в первом приближении, поровну. Хотя во втором приближении становится ясно, что без активной поддержки, которую СССР оказывал нацистам не только после пактов Риббентропа-Молотова и последовавшего за ним «О дружбе и границах», но и до того на протяжении 30-х годов, Гитлер так бы и остался в истории лидером маргинальной партии наподобие Освальда Мосли (фюрера британских фашистов). Стороны вступили в войну, как союзники, вместе штурмовали Брестскую крепость (которую малочисленный польский гарнизон оборонял действительно героически - в отличие от позорища в 1941-м, когда тот же самый Гудериан с легкостью разбил две советские дивизии, застрявшие в крепости не потому, что хотели ее отстоять, а потому, что не успели оттуда удрать) и провели совместный парад в захваченном Бресте. Правда, до массового убийства польских пленных нацисты не опустились - это сделали лишь советские «освободители» (не только в Катыни - так, один из героев обороны Брестской крепости генерал Плисовский был расстрелян в апреле 1940-го в Харькове). Ну а что касается того, кто из заклятых друзей успел напасть на другого первым, то это тема, интересная для историков (Марк Солонин, к примеру, полагает, что Гитлер опередил Сталина всего на сутки, т.е. советское нападение должно было начаться 23 июня), но никак не влияющая на оценку участников. Разница между коммунистическим и нацистским режимами лишь в том, что коммунистический был еще хуже.
Хуже не только по общему числу жертв, но и по жертвам за тот же исторический период; хуже по степени тоталитарности (нацисты сохраняли больше не только экономической, но даже и политической свободы), по отношению к собственным гражданам, по агрессивности (нацисты стремились, максимум, к европейскому, коммунисты - к мировому господству) и по охвату террора. Нацисты уничтожали, главным образом, евреев, коммунисты - всех подряд, включая своих же вернейших сторонников, причем как по классовому, так и по национальному признаку: жертвами антиукраинского Голодомора стали 4 миллиона человек (называют и число 10 млн, но оно некорректно, т.к. включает неродившихся), только в 1937-38 гг и только за принадлежность к «антисоветским» национальностям - полякам, прибалтам, румынам и т.п. - было расстреляно почти четверть миллиона, политика РКП(б) по уничтожению казачества стоила жизни еще сотням тысяч, плюс массовые этнические депортации до, во время и после войны, в результате которых погибало до 40% выселяемых - здесь общее число жертв составило около полутора миллионов. Таким образом, число жертв одной лишь советской национальной политики не уступает, а то и превосходит число жертв Холокоста - а ведь это было не главное направление коммунистического террора. Если же рассматривать чисто политические (не этнические) репрессии, то здесь нацисты, даже в самые страшные годы казнившие не более нескольких тысяч человек в год, на фоне миллионных советских жертв выглядят просто мелкими хулиганами. Не говоря о вакханалии массовых изнасилований и грабежей, устроенной Красной армией сперва в Европе, а потом и на Дальнем Востоке.
Так что, даже если бы современная Россия не превратилась в нацистское государство, которое ну совсем уж неприлично чествовать как «победителей нацизма», чествовать ее как наследницу России советской все равно бы не следовало (и не следовало это делать все предыдущие годы, разумеется). Нельзя называть поработителя освободителем только потому, что он убил другого поработителя и забрал его рабов. Так что, установив единый с Европой День памяти и примирения 8 мая, украинцы все же зря сохранили отдельный советско-имперский «девятомай».
Но теперь Украине важно не повторить российский маразм - не воевать с символикой на моделях и фотографиях и не вводить уголовные статьи «за отрицание». Терпеть совковую ложь не надо, но лучшее орудие против лжи - правда, а не полицейская дубинка.
