Президент Байден готов говорить о том, что русские занимаются геноцидом в Украине, но он не скажет, что его цель - победить Россию или Владимира Путина. Поскольку Организация Североатлантического договора придерживается в этом конфликте правила «не провоцировать Путина», доблестному украинскому сопротивлению приходится действовать в зоне политического тумана, где-то между «не совсем проиграть» и «не совсем победить».
Россия сейчас использует эту двойственность. Несколько дней назад в официальной ноте протеста она предупредила США, чтобы Америка прекратила посылать Украине передовые системы, пригрозив при этом «непредсказуемыми последствиями». Другими словами, Кремль заявил: «Дайте нам победить».
Это немыслимо.
Поскольку битва переходит в следующую фазу - более традиционную войну с применением танков и артиллерии на востоке и юге страны - украинцы хотят победить. Вопрос остается открытым: Чего хотят западные державы? Если не победы, то чего?
Во времена войны США во Вьетнаме часто звучала фраза (якобы не придуманная журналистами), которая гласила: «Мы должны были уничтожить деревню, чтобы спасти ее». Этот грубый стратегический парадокс снова дает о себе знать. Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба недавно заявил: «Мариуполя больше не существует». Украину систематически уничтожают. Чтобы спасти их - или нас?
Расхожее мнение гласит, что дорогостоящая реформа вооруженных сил России показала свою несостоятельность в первые дни наземной операции. Это правда. Киев им взять не удалось. Менее обсуждается тот факт, что грозный арсенал крылатых ракет Путина, несмотря на сообщения Пентагона о высоком проценте неудач, продолжает сравнивать с землей большую часть Украины. Поддержка Украины в мире растет в значительной степени благодаря фотографиям зданий, разнесенных на куски ракетами. Львов на западе страны в основном оставался вдали от военных действий, пока российские ракеты не ударили по городу 18 апреля. Если Украина не получит достаточно современных систем противовоздушной обороны, Путин сможет обстреливать любую часть Украины, практически когда ему вздумается.
Небрежное замечание Байдена о том, что вторжение Путина - это геноцид украинцев, стало причиной обсуждения причин, почему президент вдруг решил об этом заговорить. Байден просто упомянул слово, которое он услышал на совещании по национальной безопасности, или это намек на новое направление в политике США?
Одна из интерпретаций заключается в том, что случайное упоминание геноцида было призвано усилить давление на страны, наблюдающие за войной со стороны. Президент Франции Эмманюэль Макрон обеспокоен «эскалацией риторики». Не провоцируйте, мол, Путина.
Тем не менее, Макрон косвенно поднял правильный вопрос: чего именно мы добиваемся в Украине? Слова Байдена снова загоняют политику США в удручающую зону неясности. Возможно ли, что политика США на самом деле направлена на то, чтобы помочь украинцам прогнать русских из страны – победа, - или же администрация работает над сдерживанием России в духе холодной войны, когда разделенная на части Украина фактически находится по другую сторону нового «железного занавеса»?
У дипломатической двусмысленности есть свое применение, и вполне возможно, что, взяв на себя обязательство направить в Украину передовое вооружение на сумму 800 миллионов долларов, цель США действительно состоит в том, чтобы помочь Украине победить, не тыкая при этом публично Путина носом в его поражение.
Пока неясно, признают ли Байден и НАТО беспрецедентные силы, которые война привела в движение за пределами украинского театра военных действий.
Войну в Украине называют крупнейшими военными действиями в Европе со времен Второй мировой войны. Более уместным контекстом будет понимание того, что это первая война, которая ведется в полностью развитом мире социальных медиа.
Разборки Илона Маска с Твиттером - это, так сказать, новость, потому что у него около 82 миллионов подписчиков, влияние которых распространяется на весь мир. Украина - это и война со стрельбой, и глобальный феномен социальных медиа. Социальные медиа позволяют миллионам человек - толпе - сплотиться по любой причине. Два месяца эта толпа глобально борется за Украину.
До февраля среди потенциальных кандидатов в президенты США, особенно республиканцев, принято было считать, что они обязаны уважать стремление Америки повернуться лицом к внутренним проблемам и отвернуться от остального мира. И вдруг около 87% участников недавнего опроса CBS заявили, что борьба с российской агрессией отвечает интересам США.
Политические ставки на исход событий в Украине достигли уровня, какого не достигала ни одна предыдущая война за столь короткий промежуток времени. Всего несколько недель назад фраза «возможность выхода из кризиса» была актуальной; какой-то вариант деэскалации с Россией, по крайней мере, обсуждался. Сегодня о нем уже забыли.
Новое ключевое слово - доверие. Потеряете Украину после всего этого, и доверие к США и НАТО будет подорвано на долгие годы. Кто будет им доверять? Тайвань? Не говоря уже о странах мира, которые выжидают в сторонке и не хотят «провоцировать Путина».
Неожиданно быстрая готовность Западной Европы оказать помощь Украине на первом этапе войны вызвала каскад поддержки украинских беженцев и бойцов со стороны мировых некоммерческих организаций. Они сделали это не для того, чтобы довольствоваться замороженным конфликтом. Сегодня смысл борьбы ясен как никогда: выбор между свободой и тиранией. Если Путин победит сейчас, упадок морального духа во всем мире трудно будет предсказать.
Украина добровольно взвалила на себя ношу неизбежной конфронтации и защиты всего мира от мессианского диктатора России. В этой войне наступил момент, когда Байден может многое прояснить одним президентским заявлением: «Мы помогаем, чтобы победить».
