В последнее время в украинских социальных сетях этот призыв звучит по любому поводу. Собственно, вариантов два. Первый: чемодан – вокзал – запад. Имеется в виду западная Украина или Европа. Второй и наиболее актуальный нынче: чемодан-вокзал-Россия. Суть проста – не нравится тебе (дальше обращение каким-нибудь словом из заборной лексики) – ну и вали в свою (первый или второй вариант). Социально-сетевые граждане ссорятся не на шутку, демонстрируя жесткий раскол, происшедший во всем обществе. Раскол – несмотря на показушный патриотизм. Впрочем, есть и третий вариант. Речь о сотнях (или тысячах?) беженцев с востока, приезжающих семьями. Между тем, на днях мне пришлось самому побывать на вокзале в Днепропетровске. Вот тут-то и оказалось, что сие место, уже в прямом, а не переносном смысле, как нельзя лучше и на ограниченном пространстве показывает всю чемоданно-вокзальную «обстановочку» в стране.
Для начала… об Иосифе Кобзоне. Нет-нет его, увы, не было на вокзале. А раньше-то был - да еще как! Дело в том, что Кобзон в молодости учился в Днепре и в мирные времена получил звание почетного гражданина города. Будучи таковым, именно он исполнил гимн Днепропетровска, который всегда звучал на вокзале к прибытию фирменных поездов. «Днепропетровск – мой дом родной, моя земля надежная! Ты только будь всегда со мной - товарищ мой, Днепропетровск…». Хорошая была песня, патриотичная и мелодичная. «Товарищ» Кобзон вместе с гимном теперь изгнан и из вокзальных динамиков, и из сердец. Причина ясна – этот (опять-таки заборное словечко) поддержал Путина! Вердикт ясен – лишить навсегда звания почетного гражданина и забыть про упомянутый гимн. Правда, самих горожан никто не спросил – всё решили новые власти при поддержке тех, кому и раньше претили русские слова в этой песне. Кстати, провожали-то поезда на вокзале «Прощанием славянки». Марша тоже, естественно нет – российский ведь, вражеский! Хотя могли бы и оставить, потому что происходящее очень похоже именно на прощание. Прощание братьев-славян друг с другом. «Хохлы» и «кацапы» надолго, если не навсегда, стали «правосеками» (вариант – «бендерами») и «рашистами» (вариант «колорадами» – намек на георгиевскую ленту).
А вот и поезд «Днепропетровск-Москва», отправление через пару минут. Номер у него остался с советских времен – 16-й. Это при том, что первые 6 номеров тогда принадлежали «Красным стрелам» - между Москвой и Ленинградом. Выходит, поезд из Днепра по значимости опережал составы из столиц нескольких союзных республик! И здесь все ясно – из города на Днепре в Москву попал не только Кобзон, но и сам Брежнев. Что же - и теперь значимость Днепропетровска для Москвы имеется. Тут правит, как известно, личный враг Путина Коломойский, данные на которого Россия подала в Интерпол (вот смех-то!), а сам город - центр всего украинского сопротивления.
Обстановка вокруг поезда нервная. Во-первых, проводники интенсивно проверяют паспорта пассажиров – хотя впереди еще две границы с пограничниками и таможней. Но главное провожающие в открытую направо и налево крестят отъезжающих родственников и знакомых. Несмотря на вечер, всем жарко. А может, просто в пот бросает. Чемодан-вокзал-Россия… Впрочем, непонятно, многие ли из тех, кто в вагонах, уезжают навсегда. Туда – в «тоталитарную страну, которая засылает к нам террористов и диверсантов». Это мнение уже стабильно сложилось в умах, и от него никуда не деться. Поезд отходит без всякой музыки, кажется даже, как-то неуверенно, но это, конечно, только кажется…
На соседний путь тут же бодро прибывает развеселый состав с ушастым Чебурашкой на окнах. Поезд так и называется – «Чебурашка». И название и персонаж, слава Богу, не тронули. «Ушастик» тоже из России, но по крымскому вопросу, в отличие от Кобзона, не высказывался, так что - пока в безопасности… Это детский поезд из лагеря на Азовском море. Тут атмосфера совершенно другая. Выбегают вожатые навеселе, родители встречают детей. Никакой войны и политики. Жара, лето, отдых…
Но толпу, которая собралась в залах ожидания вокзала, не интересует ни московский состав, ни «Чебурашка». Хаос из огромных сумок, баулов, тюков и детей, снующих между ними, пребывает здесь в ожидании поезда с того самого многострадального востока. Причем идущего с самого востока на самый запад. Из войны – в «западенско»-украинский мир. «Мариуполь-Донецк-Львов»… Да, что-то многовато вещей у этих людей. Неужели действительно чемодан – вокзал – западная Украина? Поезд люди ждут уже больше двух часов. Именно настолько он опаздывает. То ли из-за всяческих объездов мест боев, то ли еще почему-то. Никто не удивляется. Там война, может быть всё. Прибытие уже переносили несколько раз – всё позже и позже. Но - кажется, уже скоро.
На перроне становится все больше нарядов милиции (кстати, ее вот-вот переименуют в полицию – как и в России. Раньше этого не делали, опасаясь, что слово полицейский напоминает «полицай» со времен войны, но теперь другое время). В каждом наряде – двое патрульных с «Калашниковыми», еще один с кобурой, из которой выглядывает «Макаров», а также проводник со служебной собакой. Все серьезно. Раньше, кроме наручников и дубинок у милиции на вокзале оружия и близко не было. Раньше… Десантные автоматы болтаются на бронежилетах, которые явно короче, чем нужно. Видимо, других не нашлось – «коротка кольчужка», а нормальное снаряжение отправлено в армию. Милиция готовится к «торжественной встрече» поезда и проверке тех, кто выйдет в Днепре. «Оттуда» могут привезти, что угодно.
Поезд из Мариуполя, наконец, приходит. Граждане решительно устремляются к раскаленным вагонам, которые должны доставить их в сторону Львова. Кто-то с опаской всматривается в обшивку вагонов – нет ли следов от пуль? В «восточных» поездах и это возможно…
Но сначала происходит высадка, прибывших в Днепр. Много ли среди них беженцев? На вид сказать трудно. Но вещей и здесь у всех много. Наряды отягощенной оружием и бронежилетами милиции скапливаются у входов в подземные переходы и тщательно досматривают прибывших – особенно тех, у кого имеются объемные чемоданы или сумки. В них вполне может оказаться оружие, взрывчатка и прочее «непотребство». Собаки напряженно внюхиваются в поклажу. В результате, приехавшие долго толпятся около подземных переходов. Но особых скандалов нет и здесь – то ли автоматы играют свою роль, то ли сознательность. А куда денешься? Террористы теперь действительно могут оказаться повсюду, в том числе и на этом самом перроне. Впрочем, похоже, в этот раз никого не нашли…
Ну а пассажиры с билетами параллельно штурмуют освободившиеся после вышедших плацкартные вагоны. Из-за опоздания стоянка поезда сильно сокращена, и надо успеть залезть – с теми самыми сумками, тюками, баулами, детьми и при этом тоже показывая проводникам паспорта. Конечно, многие едут в Карпаты и просто отдохнуть, однако привычных в таких случаях туристических групп с рюкзаками что-то не видать. Похоже, большинству собравшихся здесь не совсем до летнего туристического сезона. Здесь, в отличие от московского состава, никто никого не крестит, зато вагонов раза в два больше. Ну да – нам же на Запад…
Среди толпы протискивается по перрону медицинская бригада. Кто-то говорит, что поезд задержался, так как в одном из вагонов умер из-за жары пассажир. Вроде, его сняли с поезда где-то раньше, но бригада продолжает движение. Может, проверить температуру в том самом вагоне? Впрочем, с ней и так все ясно – про кондиционеры нет и речи.
Вот и отправление. Как всегда – опоздавшие, бегущие и прыгающие на ходу… Вагоны набирают скорость. Очевидно, поезд придет в «западный регион» с опозданием - так же, как доберется на Запад и вся разношерстная теперь страна - на фоне автоматов, бронежилетов и без газа… Впрочем, вся ли? И когда все же доедем? И доедем ли в полном составе? А главное – не помешают ли «чемоданы», все еще доверху заполненные привычками к коррупции, неистребимой бесшабашностью, «горилкой» и коктейлем из страха, ненависти, национальной гордости, а также - светлыми надеждами под всем этим тяжким грузом.
