Сейчас премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху делает последние поправки в своей речи, с которой он выступит во время совместного заседания Конгресса, запланированного (несмотря на серьезное противодействие со стороны Белого дома) на вторник 3 марта.
Эту речь написать было непросто.
И дело тут не в самом послании. Нетаньяху точно знает, что он хочет сказать: то, что соглашение по ядерному вопросу, которое администрация США хочет заключить с Исламской республикой Иран, представляет огромную и недопустимую угрозу для национальной безопасности Израиля.
Задача Биби – объяснить это языком, понятным американскому народу – его истинной аудитории, - не оскорбив при этом президента Обаму и его сторонников.
Это будет непросто. Проще говоря (и Биби настолько просто не сможет это выразить), президенту Соединенных Штатов нельзя доверять. И подобной точки зрения придерживается не только Нетаньяху. Обама имеет на Ближнем Востоке дурную репутацию неумелого, безответственного лидера, из-за чьих хороших намерений часто страдают его друзья.
Администрация Обамы продемонстрировала удивительную способность неверно истолковывать и дезориентировать Ближний Восток.
Президент вывел американские войска из Ирака, несмотря на предупреждения его старших советников о том, что подобные действия создадут вакуум, за которым последуют хаос (как мы теперь знаем, имя этому хаосу – «Исламское государство» или, как предпочитает выражаться президент, ИГИШ).
В Египте Обама купился на медийную сказку об Арабской Весне и поддержал – во имя демократии, конечно, - свержение давнишнего американского союзника Хосни Мубарака. Это испугало всех дружелюбно настроенных арабских лидеров (ни один из которых не является демократом), начиная с королевской семьи Саудовской Аравии. Он осложнил свой промах, поддержав Братьев-Мусульман в Каире. Казалось бы, куда хуже? Но он сумел ухудшить ситуацию, выступив против свержения режима Братьев прозападным, выступающим против джихада генералом Абдулом Фаттахом ас-Сиси.
В 2011 году Обама «лидировал из тыла», когда большая западная коалиция свергла полковника Каддафи в Ливии. Когда того убили, коалиции объявила себя победителем и ушла из Ливии.
К сожалению, у самой Ливии такой возможности не было. Началась полномасштабная гражданская война, и ливийские друзья Америки оказались один на один с воинственными племенами, разбойниками и праведными войнами ислама.
После Арабской Весны гражданская война началась и в Сирии. Президент Башар Асад пошел войной на гражданскую оппозицию. Это якобы нарушило моральные принципы Обамы, и он недвусмысленно заявил, что Асад должен уйти. Н даже пригрозил использовать мощь американской авиации.
С тех пор прошло несколько лет. Асад все еще у власти в Дамаске, а «умеренные сирийцы», который были столь наивны, что поверили в возможность получения помощи от Обамы, уже либо погибли, либо стали беженцами.
Около месяца назад правительство Йемена, которое Обама часто называл близким американским союзником в успешной борьбе против Аль-Каиды, бесцеремонно свергли. Администрация объявила о своем удивлении и провела эвакуацию посольства из Сааны, которая сильно напоминала бегство из Сайгона.
Раз за разом правительство и народы Ближнего Востока полагались на дальновидность, суждения и обещания Соединенных Штатов, но в итоге лишь сожалели об этом. Этого премьер-министр Нетаньяху в своей речи перед Конгрессом сказать не может. Это было бы бестактно. Но это очевидно из его намерения обратиться именно к членам Конгресса.
Подробности предложенного соглашения с Ираном еще не окончательны, но дело не в деталях. Дело в авторитете Америки.
Администрация хочет заключить договор, который позволил бы Ирану сохранить его ограниченную ядерную программу, проводить ее при определенных условиях международных инспекций в течение примерно 10 лет, прекратить постоянный надзор и надеяться на лучшее. Все это подходит, если ваша главная цель – перестать быть президентом через 2 года, переехать на Гавайи и остаться в памяти как президент, добившийся исторического прогресса в отношениях с Тегераном. Но все не так прекрасно, если вы окажетесь врагом Ирана, когда наблюдатели отправятся восвояси.
Нетаньяху не скажет американскому народу, что его президент пытается надуть его ради своего наследия, хотя именно это он и думает. Это было бы опять же неразумно.
Вместо этого он похвалит Обаму и Джона Керри за их неустанные усилия, скажет, что он уверен в том, что администрация действует с наилучшими намерениями как друг Израиля, но при этом предложит Конгрессу помочь – не помешать – американской дипломатии, проголосовав за введение новых жестких санкций. Он напомнит Конгрессу, что Иран продолжает ориентироваться, публично и с гордостью, на уничтожение еврейского государства, и что ни одно соглашение, вне зависимости от того, насколько хорошо оно составлено, не сможет сгладить этот факт.
Израиль просто не может доверять аятоллам на слово, скажет Нетаньяху. Однако при этом он не скажет, по крайней мере, вслух, что администрации Обамы он доверяет еще меньше.
