«Цирцея», Мэдлин Миллер

Если истории о Перси Джексоне из цикла Рика Риордана воплощают собой детские фантазии и желания, то «Цирцея» Мэдлин Миллер – наш взрослый самоанализ и ретроспекцию.

Знакомые с древнегреческими мифами узнают мифологические фигуры, сходящие со страниц романа: стремительный, словно ветер, Гермес, искусный ремесленник Дедал, жизнерадостный Одиссей - этот список можно продолжить. Однако не заблуждайтесь: какими бы свежими ни были представления Миллер об этих персонажах, в конечном итоге они служат выявлению скрытых граней Цирцеи. Несмотря на то, что Цирцея вынуждена жить на своем острове Ээя, она является сердцем и душой этой книги, и происходящие с ней перемены так же мощны, как и любое из ее зелий.

Начиная с детства Цирцеи, незаметно бродящей по покоям Титанов - бессмертных существ, к числу которых она принадлежит, и которых с олимпийскими богами соединяют кровные узы - Миллер быстро дает понять, что она совсем другая. Ей не по душе те же услады, что и ее бессмертным родственникам, и, похоже, она не обладает даже толикой силы своих родичей и гораздо больше интересуется смертными, чем полагается ей по статусу. Все эти особенности выделяют ее и делают изгоем; и в каких бы отношениях она ни находилась, она цепляется за них изо всех сил, опасаясь, что не найдет других. Учась использовать силу «фармаки», травы, прорастающей из крови богов, она обуздывает этот страх, но плохо справляется с его последствиями из-за своей молодости и ревности. Это приводит к ее изгнанию и началу ее жизненного пути в качестве первой колдуньи.

Опять же, Миллер с блеском удаются персонажи. Не все живут вечно, как Цирцея, но многие живут достаточно долго, чтобы повлиять на нее и на нас. Дедал, в частности, такой же узник своей судьбы, как и Цирцея - своего острова. Хотя его тело измучено и изувечено за время, проведенное у верстаков и наковален, его ум остр, как и любой из его инструментов. Телемах, сын Одиссея, и Телегон, внебрачный сын Одиссея от Цирцеи, также оставляют сильное впечатление.

Стилистические атрибуты Миллер так же ярки, как и любой из ее персонажей. Ее роскошная проза понравится тем, кто пытается найти баланс между легким чтением и сложной литературой. Как и Цирцея, она волшебница, хотя она повелевает не силами трав, а словами, собирая лучшие ингредиенты и смешивая их с особой тщательностью. Да, диалоги помощнее можно найти в других книгах - хотя, конечно, в «Цирцее» они тоже очень хороши - но повествование Цирцеи в потоке сознания неизменно увлекательно и полно достойных цитат моментов.

В истории Цирцеи есть большая глубина. Да, там есть и боги, и монстры, но пристальнее всего рассматривается вопрос о том, что значит быть смертным глазами бессмертного. Быть человеком - глазами того, кто гораздо могущественнее человека. Быть женщиной - глазами богини. Знать, что такое чувствовать настоящую боль, настоящую потерю, настоящую любовь – чуждые понятия на сияющих вершинах Олимпа, но все же знакомые на Ээе. Благодаря этому Миллер удается вдохнуть в Цирцею новую жизнь.

Информационная служба 7days.us