В феврале этого года китайское государство попало в беду. Ужасающий вирус заразил тысячи человек, и социальные сети страны взрывались гневом против властей быстрее, чем китайские цензоры успевали стереть критические комментарии. Как и правительства других стран, Коммунистическая партия Китая (КПК) прибегла к любимой аналогии для чрезвычайных ситуаций – Второй мировой войне. Вспоминая риторику повстанческой кампании Мао Цзэдуна против японцев в 30-х годах, государственные СМИ заявляли, что Китай ведет «народную войну» против вируса.

Как было и в предыдущей войне, борьба Китая с вирусом превратилась из упорного сопротивления атакующему врагу в провозглашение победы. И это не просто бахвальство. Последние экономические данные показывают, что экономика Китая – единственная в мире, которая в этом году полностью отправится от вируса и даже вырастет на 2%, в то время как экономика Америки упадет на 5%, еврозоны - на 8%, а Великобритании - на 10%. Джастин Ифу Линь, бывший главный экономист Всемирного банка, считает, что Китай может стать крупнейшей экономикой мира к 2030 году. Пекин теперь может уверенно смотреть вперед, в то время как другие крупные экономики, накапливая огромные суммы долга, все еще пытаются понять, как справиться с нанесенным ущербом.

Китай не добился бы таких результатов, если бы не покончил с эпидемией быстрыми и часто жестокими методами. На этой неделе китайские СМИ пестрят изображениями людей, стоящих в очереди за новой противовирусной вакциной, и создается впечатление, что кризис там действительно миновал.

Если у вас есть друзья в Китае, то они подтвердят, что после введения эффективной (и весьма навязчивой) системы отслеживания контактов и жестких карантинных мер жизнь в значительной степени возвращается в нормальное русло. Перед тем как идти в рестораны, на концерты или увеселительные мероприятия, средний класс Китая с удивлением просматривает новости с осажденного Запада. Во время осенних общенациональных выходных «Золотая неделя» более полумиллиарда человек воспользовались высокоскоростными железными дорогами и новыми шоссе Китая.

Еще весной наблюдатели задавались вопросом, реальны ли столь высокие цифры подавления вируса, о которых отчитывался Китай. Но теперь Си Цзиньпин, президент Китая и генеральный секретарь КПК, имеет все основания заявлять, что состояние страны сейчас намного лучше, чем кто-либо мог предсказывать в начале пандемии. Еще больше режим может быть воодушевлен недавними опросами общественного мнения, которые дают положительные оценки деятельности правительства китайскими гражданами. Один опрос показывает даже, что уровень удовлетворенности составляет 80%. КПК использовала пандемию, чтобы оправдать усиление слежки за своими гражданами и почти наверняка использует ее как предлог для подавления инакомыслия.

Ободренная очевидным успехом в борьбе с вирусом, КПК начала разрабатывать новые концепции своей экономической политики, бросающие открытый вызов Западу. Партия использует термин «двойная циркуляция», который означает, что Китай стремится создать две связанные, но разные системы. Одна из них – это националистическая внутренняя экономика, которая опирается на еще один термин эпохи Мао, 自力更生, или «самодостаточность». Он перекликается с повесткой дня «Сделано в Китае 2025», в рамках которой значительная часть критически важных отраслей Китая вернется на родину. Другая – это международное участие, которое расширяет влияние Китая, особенно в том, что касается технологий.

Китай вкладывает большие средства в исследования и разработки. Фактически, вирус дал китайской науке импульс в нескольких областях, от биотехнологий до искусственного интеллекта (включая использование дронов для доставки покупок в интернете). Это происходит в то время, когда финансирование исследований на Западе страдает из-за ограниченного бюджета.

Пандемия сделала как никогда актуальным послание, которое Китай может и хочет противопоставить кажущемуся беспорядку в демократическом мире: это история о внутренней авторитарной стабильности, эффективной стратегии общественного здравоохранения и экономическом росте.