Когда заходят разговоры о свободе в России и Америке, всегда вспоминается один старый советский анекдот. Поспорили русский и американец, где больше свободы — в СССР или США. Американец говорит: «Я могу выйти на лужайку рядом с Белым домом, крикнуть „Рейган дурак“, и мне за это ничего не будет». «Удивил, — отвечает русский, — я тоже могу выйти на Красную площадь, крикнуть: „Рейган дурак“, и мне тоже за это ничего не будет»…
Рассказывая этот анекдот на своих кухнях, советские люди начала 1980-х годов смеялись, узнавая родную действительность. Кому-кому, а им было хорошо известно, что выйдет, если на Красной площади крикнуть «Брежнев дурак». Уж точно будет не до смеха.
Между тем, проблема свободы личности, возможности критики собственного правительства, главы государства — отнюдь не абстракция. Это калька политической системы, показатель сути правящего режима.
Нельзя сказать, что за последние 30-40 лет в нашей стране в этом плане ничего не изменилось. Тут вопрос — с чем сравнивать. Если с Россией 2010-х годов, не говоря уже про 1990-е — начала 2000-х, то, по сравнению даже с вполне вегетарианским годами конца эпохи застоя, у нас здесь сегодня почти буйство свободы.
Конечно, с момента прихода к власти Владимира Путина в 2000 году пространство свободы в стране непрерывно и последовательно сокращается. Его сжатие началось почти с самого начала правления нового президента по мере того, как государство прибирало к рукам телеканалы, а затем начало «осваивать» и пространства интернета. Да, и с той свободой слова, о которой шла речь в упомянутом анекдоте, в нынешней России уже тоже проблемы — сейчас как крикнешь на Красной площади, так запросто попадешь под статью «оскорбление власти».
Три-четыре полусвободных издания, которым высочайше дозволено тактично критиковать верховного правителя, призваны демонстрировать россиянам и мировому сообществу, что страна по этому показателю пока не скатилась на уровень 30-80-х годов XX века. Однако тенденции направлены в ту сторону.
И все же даже лучшее время для свободы в России — ельцинские годы — в нашей стране невозможно было представить себе тот ее уровень, который имелся и тогда (и особенно сегодня) на Западе.
Возьмем «важнейшее из искусств» — кино. Фраза, как известно, приписывается Владимиру Ленину, однако на самом деле ее произнес глава Наркомпроса Анатолий Луначарский, а Ленин, воспитанный в классических традициях, лишь повторил ее, да и то с долей иронии. Тем не менее, Луначарский, что называется, попал в точку. В силу массовости, общедоступности (кино ведь может смотреть и необразованный человек), а также влияния на сознание людей, кинематограф и впрямь стал главным из искусств ХХ века и все еще остается таковым в ХХI веке.
Примечательно, что в США, которые левая и окололевая публика продолжает считать главным врагом, за последние лет двадцать появилась череда весьма кассовых фильмов и сериалов, в которых положительные герои ругают Америку на чем свет стоит: называют ее «фашистским государством», «империей» и прочими нехорошими словами.
Например, выдающийся фильм Ренни Харлина «Долгий поцелуй на ночь» (1996) с блестящими актерами в главных ролях. По форме это крутой боевик, великолепно сделанный экшен — ничего лишнего. В нем все логично, последовательно вытекает одно из другого.
Сюжет фильма сегодня новым назвать нельзя — за последние лет двадцать он многократно обкатан в других картинах: суперагент спецслужб (в данном случае, суперагентша) Саманта Кейн (Джина Дэвис), ведущая уже несколько лет обычную жизнь простой школьной учительницы и примерной мамы, страдает амнезией. О своем прошлом она не помнит ровным счетом ничего. Однако оно настигает ее в лице человека, ворвавшегося в ее дом и пытающегося убить. «На автомате» она применяет навыки самообороны, которым ее обучили еще тогда, когда она звалась Чарли Бэлтимор и работала на ЦРУ. Пытаясь понять причины произошедшего, она связывается с бывшим полицейским, а ныне частным детективом Митчем Хэнесси (Сэмюэл Л. Джексон).
Расследование, проведенное ими, приводит Саманту-Чарли и Митча к бывшим коллегам Бэлтимор из ЦРУ, которые заняты важным делом — они готовят грандиозный теракт с применением химического оружия в небольшом американском городке на границе с Канадой. Один из главных организаторов будущего преступления Тимоти — сотрудник спецслужб и отец маленькой дочери Саманты-Чарли.
Ключевая сцена фильма разыгрывается, когда Саманта и Митч оказываются в руках црушников во главе с начальником Тимоти, который произносит самую примечательную фразу фильма: «Помните врыв во Всемирном торговом центре (1993)? Они (арабы) взяли на себя ответственность за взрыв с тем, чтобы мы увеличили свой бюджет».
«Вы изобразите террористический акт, чтобы выбить деньги у Конгресса?», — догадывается потрясенный Митч. «К сожалению, я не знаю, как изобразить гибель четырех тысяч человек, поэтому все будет по-настоящему. А вину мы свалим на мусульман, как обычно. И я получу финансирование», — говорит начальник Тимоти.
Таким образом, американцам в фильме позволено показать даже не абстрактную «спецслужбу», а вполне конкретное ЦРУ, как организацию, где работают люди, планирующие и осуществляющие масштабные теракты на территории собственной страны.
Тут, конечно, все можно списать на популярность у публики всевозможных «теорий заговора» и закрыть обсуждение, но важен контекст. Не стоит забывать, что фильм был снят в 1996 году. Всего пять лет назад развалился главный стратегический противник США — Советский Союз. У власти в Америке Билл Клинтон — человек фактически социал-демократических взглядов, стремящийся наладить взаимодействие с руководством новой России, которая, в свою очередь, находится в полуразобранном состоянии.
В этой ситуации общественность в обеих странах задается резонными вопросами: зачем тратить огромные средства на армию и спецслужбы, если всерьез воевать уже не с кем? А «рыцари плаща и кинжала» по обе стороны Атлантики, в свою очередь, озабочены планами политического руководства резко сократить их финансирование…
Однако в данном случае вопрос не в том, было ли реальным что-то подобное тому, что описывается в «Долгом поцелуе на ночь», или это всего лишь полет фантазии Ренни Харлина и Шейна Блэка, являвшегося на тот момент (на минуточку!) самым высокооплачиваемым сценаристом Голливуда. Главное в том, что американский фильм с топовыми актерами, режиссером и сценаристом, так показывает главную спецслужбу собственной страны. И ничего им за это не было…
Зададимся вопросом: возможно ли что-то подобное в нынешней России. Просто представьте себе, что в наших кинотеатрах идет фильм, в котором главные герои борются с бандой террористов, свивших себе гнездо на Лубянке. Ответ очевиден. Тут, конечно, нельзя не вспомнить судьбу книги «ФСБ взрывает Россию», где выдвигалась версия причастности этой спецслужбы к взрывам жилых домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске осенью 1999 года.
Вначале первые главы этой книги даже вышли из печати — в 2001 году их публиковала «Новая газета». Но уже в 2004 году партия книг была арестована милицией — в «Новой газете» считают, что это произошло после возбуждения уголовного дела по факту разглашения гостайны. Кстати, тогда журналисты в числе прочего отмечали, что книга в число запрещенных не входит. Но и это изменилось в 2015 году, когда Хорольский районный суд Приморского края признал книгу «ФСБ взрывает Россию» экстремистским материалом, на основании чего она внесена в соответствующий перечень, где до сих пор числится под номером 2791.
Вернемся снова к Америке. Еще один голливудский фильм со звездой первого ряда Уиллом Смитом в главной роли — «Враг государства» (1998) «очерняет» другую реально существующую спецслужбу США — Агентство национальной безопасности (АНБ), которая в кино не останавливается перед убийствами, чтобы помочь протолкнуть законопроект, посягающий на личную жизнь американцев.
Фильм «Железный человек-3», вышедший на экраны в 2013 году, одним из двух сценаристов которого был все тот же Шейн Блэк, обыгрывает версию, согласно которой террорист № 1 Бин Ладен (в картине он, впрочем, носит имя Мандарин, но внешне — копия Бин Ладена) — очередная мистификация американских спецслужб, а на деле посредственный актер, которого эти самые спецслужбы просто наняли сыграть нужную им роль.
Один из положительных (что важно) героев популярного американского сериала «Кости» Джек Ходжинс (Томас Джозеф Тайн) не раз называет Америку «фашистской страной». И заметим, ни ему, ни создателям сериала тоже «ничего за это не было». Можно ли представить такое в нашей «антифашистской» стране?..
Список можно продолжать долго. Тут и фильм «Славные парни» (2016), где тоже звучат намеки, что США — «фашистское государство», и особенно серия фильмов о суперагенте Джейсоне Борне (с 2002 по 2016 год их вышло пять: «Идентификация Борна», «Превосходство Борна», «Ультиматум Борна», «Эволюция Борна» и «Джейсон Борн»).
Имя Джейсон Борн, естественно перекликается с именем другого киношного суперагента — Джеймса Бонда. Однако разница между ними огромная. Если первый верой и правдой служит Ее Величеству и не испытывает никаких угрызений совести по поводу убийства людей во славу старой доброй Англии, то франшиза о Борне в идейном отношении идет гораздо дальше.
В первом ее фильме («Идентификация Борна») суперагент, потерявший память, просто пытается «вспомнить все» и отбиться от коллег, которым дан приказ убить его за провал задания (он не смог выстрелить в бывшего африканского диктатора при его детях). Это чем-то напоминает сюжет «Долгого поцелуя на ночь». Однако в следующих частях Борн фактически начинает собственную войну с «конторой».
Последний фильм этой серии — «Джейсон Борн» уже впрямую отсылает зрителя к реальному агенту — Эдварду Сноудену, который в некоторых кругах на Западе ассоциируется с героем, бросившем вызов собственному государству во имя более высокой цели — защите свободы личности.
Героиня «Джейсона Борна» Никки Парсонс (Джулия Стайлз) вместе с группой исландских хакеров взламывает сервер ЦРУ. Борн спешит ей на помощь и после ее гибели добирается аж до директора Лэнгли Роберта Дьюи (еще одна звезда — Томми Ли Джонс), приставив пистолет к его виску. В итоге директора ЦРУ убивает его же подчиненная Хэзер Ли (Алисия Викандер). Причем глава ЦРУ представлен здесь в образе отъявленного мерзавца.
В одном из эпизодов фильма есть уж совсем символический момент. Борн и Парсонс идут в окружении участников антиправительственной демонстрации в Греции на фоне красных флагов… С точки зрения западных и российских левых — полный отказ от системы…
Все это здорово, но снова спросим себя: возможен ли в нашей «антифашистской» стране кассовый фильм с таким сюжетом, где положительный герой приставляет пистолет к виску отъявленного мерзавца — директора родной спецслужбы? Или где он сливает все секреты своей «конторы» и идет под красными флагами в антиправительственной демонстрации? Все это не более чем очередные риторические вопросы…
Александр Желенин
