Помните ли Вы, читатель, имя Даниэля Перла?
За минувшие после его смерти 12 лет этот американский журналист превратился в символ. Символ чего? Пожалуй, в символ невинной жертвы кровожадных исламских экстремистов. Невинной жертвой он был в том смысле, что вовсе не имел намерения бороться со своими убийцами. Он был воспитан в том мире, где не только журналисту, но и рядовому гражданину не следует выносить суждений относительно позиций сторон в том или ином конфликте, не следует становиться на чью-то сторону, он должен стоять над конфликтом, стараясь желать добра обеим сторонам. Он был истинным сыном политкорректной Америки, и, как таковой, вошел в историю.
Скорее всего, Даниэль Перл предпочел бы обойтись без этой славы и прожить жизнь не слишком известным журналистом, любя свою жену, подстригая свой газон и воспитывая детей такими же политкорректными американцами, забывшими о своем еврействе. Но ему о его еврействе напомнили. Наивный сотрудник Wall Street Journal, веривший в силу честного и объективного репортажа, был похищен и обезглавлен террористами «Аль-Каиды» в Пакистане 1 февраля 2002 г.
В прошлом году в Израиле при Междисциплинарном центре в Герцлии открылся Институт журналистики имени этого американского еврейского журналиста, который при жизни, очевидно, возразил бы против такого определения, заявив, что он американский журналист, а еврейское происхождение не имеет отношения к делу. Но то при жизни... После смерти Даниэль знает, что имеет, причем самое прямое и непосредственное. Тот мир, в который мы уходим после смерти, неслучайно называется на иврите «олам эмет» - «мир правды». Там мы уже все знаем, хотя ничего из содеянного на земле не можем исправить.
Газета «Гаарец», израильский рупор леволиберальной светской идеологии, поднимающей всеобщее равенство и братство на уровень религии, писала по этому поводу, что в Институте имени Даниэля Перла «будут готовить журналистов для Ближнего Востока, чтобы способствовать сбалансированности сообщений из нашего региона». Здесь ключевое слово – «сбалансированность». «Гаарец», по-видимому, считает, что именно сбалансированность и объективность завещал собратьям-журналистам погибший от рук исламских фанатиков журналист.
В институте будут выдавать стипендии за выдающиеся заслуги в журналистике, финансировать программы «погружения в реальность» для журналистов-гостей. Правда, головы - для создания картины, максимально приближенной к ближневосточной реальности, - рубить не будут. А без этого многие журналисты и после «погружения» продолжат экстраполировать свое мировосприятие и понимание реальности на носителей военно-политической идеологии ислама, так и не поняв, за что же исламисты обезглавили такого объективного и честного американского журналиста, славного и доброго парня, который ничьим врагом не был.
Даниэль, рожденный в семье уехавших в Америку ученых-израильтян, обладал, как и его родители, израильским гражданством, но считал себя, прежде всего, американцем. Ведь он был стопроцентным американцем, был рожден на американской земле, мог бы при желании даже баллотироваться в президенты... Однако в момент смерти каждый еврей вспоминает о своем еврействе. И, если повезет, иногда успевает его переосмыслить.
Отец Даниэля, которому отец-религиозный сионист дал необычное имя - Иудея, родился и вырос в ортодоксальной семье в Бней-Браке - там поселился в 1924 г. приехавший из польского местечка Островиц его дед-хасид с семьей. В Бней-Браке до сих пор есть улица, названная именем Хаима Перла, прадеда Даниэля. Такой чести и памяти потомков Хаим Перл удостоился потому, что с группой хасидов выкупил кусок земли, где когда-то была иешива рабби Акивы, и начал восстанавливать древний Бней-Брак.
Однако Иудея Перл, которому к моменту создания государства Израиль было 12 лет, еще молодым отошел от традиций деда и отца и уехал учиться в Америку, где стал ученым в области компьютерных наук и статистики. И хотя он еще в Израиле женился на девушке из семьи иракских евреев, которые по традиции были религиозными, в молодой семье религия и еврейская самоидентификация большой роли не играли и на воспитании родившихся в Америке детей мало отразились. Нет, они не крестились во имя карьеры и не скрывали от детей факта своего еврейства, как делали некоторые в надежде избавить детей от вечных еврейских страданий. Просто еврейству в их семье не придавалось никакого значения. Ведь, несмотря на него, они достигли научных и карьерных высот, и никаких причин комплексовать у них не было.
78 лет спустя после приезда его прадеда в Землю Обетованную 38-летний Даниэль, стоя перед камерой и зная, что это его последний в жизни репортаж, сказал: «Мой отец еврей, моя мать еврейка, я еврей». Затем, глядя твердо в глаза смерти, он добавил слова, которые стали его последними словами: «Далеко, в городе Бней-Браке, есть улица имени моего прадеда, Хаима Перла, который был одним из основателей города».
Таким образом, он протянул своему сыну Адаму, родившемуся через четыре месяца после смерти отца, ниточку связи с родной землей и завещал ему помнить. Как и всем евреям в Америке и по всему миру.
На церемонии открытия Института имени Даниэля Перла его вдова Марианна и его 10-летний сын Адам возложили венок к памятнику евреям, погибшим от рук террористов в антиеврейских терактах в разных странах мира. Их убили за то, что они были евреями. Среди 200 с лишним имен - имя Даниэля Перла.
Не все из этих двухсот успели осознать, за что они погибают: смерть настигла их слишком быстро. Даниэль успел. Иначе трудно объяснить, зачем в свой последний миг он сообщил то, о чем не могли знать его враги и убийцы, и что могло только усугубить его ситуацию, но никак не спасти его. Да и не для врагов уже говорил он тогда, понимая, что времени не осталось. Он говорил евреям, а еще точнее - своему еще не рожденному сыну. Ему он оставил свое завещание: помни! Помни, кто ты. Помни, где твоя родина. Помни, что жизнь может оказаться короче, чем мы планируем, и нужно при жизни осознать, кто ты, чтобы в момент смерти успеть сказать «Шма, Исраэль...».
