Яша жил на Восток-1 в кооперативной двухкомнатной квартире, которая досталась ему от родителей. Яше было лет около тридцати пяти, он числился где-то сторожем, но основным источником дохода было разведение. Яша был главным поставщиком на Сторожовку селекционных шарфовых гуппи, и два раза в год лучшая в Минске сука овчарки давала ему помет щенков, которых он продавал очень дорого. Его молодой жене Тане не больше двадцати пяти. Когда я пришел, она чистила большой, литров на пятьсот, аквариум-ширму.

– Вот Таня - как бы моя жена, - с непонятной иронией произнес он. И сразу же громко и наставительно принялся Тане выговаривать:

- Зачем ты боковые стенки чистишь. Я тебе сказал, только переднее стекло.

- Но грязь же, - ответила Таня.

Я залюбовался. Таня была хороша крепкой деревенской красотой молодой женщины, которая совсем недавно попала в комфорт городской жизни.

- Это не грязь. Это микроскопические водоросли. Они закрепляются за невидимые человеческому глазу неровности стекла. Рыбы их щиплют как траву. Растения участвуют в экологии аквариума.

- Так что мне тогда делать? – спросила Таня расстроенно.

- Покажи лучше нашему гостю щенков.

Таня обаятельно улыбнулась. Я заметил, что у нее длинноватый нос уточкой, который ничуть ее не портил. Знающие в женщинах толк понимают, что нос уточкой – это стройные длинные ноги и красивые руки.

Она вытащила из-под суки щенков, разложила на коврике так, чтобы я мог разглядеть.

- Только четыре? – удивился я.

- У породистых собак обычно небольшое количество щенков, - сказал из-за моей спины Яша. – Результат вмешательства человека в эволюцию. Не количество, а качество...

- Выбирайте, - прервала Яшу Таня. Ее явно раздражал голос мужа.

Только сейчас я заметил какое-то напряжение между супругами. Как будто они сильно ссорились до моего прихода, и я своим визитом эту ссору на время приостановил.

- Я бы взял этого, - я показал на самого крупного щенка, который развивался быстрее других, смотрел на меня уже осмысленно и, как мне показалось, с любовью.

- Я могу отдать вам собаку за триста рублей, - сказал Яша.

- Я хочу вас предупредить - это переросток, - вмешалась вдруг Таня. Посмотрите на лапы. Он будет слишком большой. Ни одна выставка вас не пропустит. Таких собак либо менты берут, либо в деревню на цепь.

Хотя триста рублей цена была запредельная, Яша, конечно, назвал цифру в расчете отступиться где-нибудь до двухсот пятидесяти, я сказал:

- Согласен.

Поймал внимательный Танин взгляд. И уже Тане - с особым наклоном корпуса и головы:

- Обещаю вам, что эта собака никогда не будет сидеть на цепи.

- Вы в частном доме живете? – спросила Таня.

- В частном.

Таня вздохнула.

- А машина у вас есть? – спросил Яша. - Нам небезразлична судьба щенка. Например, сможете ли вы вывести собаку в лес, за город на прогулку, чтобы он мог побегать без поводка.

- Машина есть.

- Какая? – спросила Таня.

- Жигули. Шестерка.

- Какого цвета?

- Белая. Можете посмотреть, я на ней приехал.

Таня встала на цыпочки и выглянула в окно через занавеску. Да, все в ней соответствовало теории «длинный нос уточкой».

- Вы хорошо разбираетесь в собаках, - сказал я, чтобы сделать Тане комплимент.

- Хорошо разбирается в собаках тот, кто может правильно провести случку между сукой и кобелем, - сказал Яша.

- Ну что ты опять начинаешь, - сказала Таня, лицо ее покраснело, а глаза наполнились слезами. - Я не знала...

- Образованный человек должен знать, что в момент семяизвержения член у кобеля увеличивается в восемь раз и принимает, - Яша нарисовал в воздухе нечто круглое, - грушевидную форму.

На моих глазах ссора разворачивалась с прежней силой. Таня спросила с двусмысленной бабской интонацией:

- Интересно вот, почему это у людей такого нет?

- Не предусмотрено эволюцией, - начал было Яша, но Таня опять прервала его, обратившись ко мне:

- А хорошая музыка у вас есть? Дайте адрес. Хочу посмотреть, в каких условиях будет жить наш щенок.

Блондинки среднего возраста

- Почему ты всем говоришь, что больна раком?

- Не всем, только тем, кто мне нравится.

- Зачем?

- Чтобы проверить человека.

- Как?

- Очень просто. Говоришь непринужденно между делом: «У меня рак четвертой степени”.

Любопытные спрашивают: “Чего?” Говоришь: “По женскому”. Большинство - выражают сочувствие и уходят, сразу же отваливают, и я их больше никогда не вижу. Есть такие, что звонят раз в месяц и спрашивают, как я. 

Я говорю им: «Не дождетесь». Я не люблю такой юмор, а все равно говорю. На том конце всегда смеются, как будто я сказала что-то очень смешное.

А был один, который захотел на мне жениться.

Я у него спрашиваю:

- Зачем Вам это, мне год жизни остался? У меня же никакого наследства, ни имущества, ни квартиры, ни драгоценностей - ничего нет.

А он говорит:

- Да не нужно мне никакого Вашего наследства. Вам уже все равно, а мне фамилию нужно поменять.

А я говорю:

- А какая Ваша сейчас фамилия?

А он мне:

- Рабинович.

Владимир Рабинович