Ветераны боевых действий попросили Владимира Путина легализовать действия ЧВК на Украине и в Сирии, то есть официально признать, что «их там есть».
Понятно, что это не будет сделано, потому что так называемые частные военные компании (каковой термин бытует в мире с 1967 года) для того и создаются, чтобы неофициально воевать в горячих точках, но при этом не компрометировать свою страну. Формально они обслуживают интересы предпринимателей, то есть охраняют объекты и сотрудников; чистый бизнес. В действительности грань между охраной гражданских объектов и участием в боевых действиях весьма тонка, и участники ЧВК – руководимых обычно отставными военными и формируемых из контрактников, – попадая в плен, воспринимаются как наемники.
Такова ситуация во всем мире, где хватает своего лицемерия – и, более того, на лицемерии держится почти вся мировая политика; особенность России – и прежде всего консерваторов-скрепоносцев – в том, чтобы от этого лицемерия отказаться. Это даже по-своему трогательно. Наемники есть везде, но нигде их не признают героями; дискуссии о статусе ЧВК вспыхивают по всему миру ежегодно, и нигде еще им не дали официального статуса защитников Отечества со всеми приличествующими льготами. Беда не в том, что Россия за границей использует наемников – так делают все, – а в том, что она пытается это использование провозгласить доблестью, а защитников чьих-то частных интересов (как в Сирии) объявить воинами света.
Эта тенденция – сделать наемника героем, а преступника моральным образцом – очень характерна для скрепоносцев, для их своеобразного понимания морали. И если уж можно их за что-то похвалить, то за честность и прямоту. Они вообще такие беспримесные ребята – что отставной генерал Ивашов, что казачий атаман Шабаев, подписавшие обращение в числе других. Я даже не знаю, честно говоря, приветствовать это их желание или осудить. С одной стороны, только лицемерие еще и удерживает Россию от окончательного скатывания в диктатуру: ничего не решающие выборы, ни на что не влияющие международные договоренности, мирная риторика, недодушенные СМИ, точечные репрессии вместо массовых. С другой стороны, чем быстрее Россия откажется от этого лицемерия, тем быстрее она преодолеет этот этап, ибо финал подобных режимов предрешен. В конце концов, только это лицемерие и не позволяет власти перейти к прямой агрессии против чужих и массовым убийствам своих.
