Нагляднее всего тезис о том, что мир сошел с ума, подтверждается на примере ближневосточного конфликта

Жизнь за решеткой в курортных условиях

Одно из постоянных требований, которые выдвигает ХАМАС, это освобождение палестинских заключенных из израильских тюрем.

Честно говоря (не удивляйтесь), я выступаю в поддержку этого требования. Потому что условия, в которых содержат этих людей (а у многих из них не только руки в крови, но и все остальное), навряд ли можно назвать тюремными: полноценное трехразовое питание, возможность заниматься спортом от одного до трех часов в день, кабельное телевидение (язык вещания выбирается по усмотрению «клиента»), настольный теннис, участие в вечеринках с кулинарными изысками и других увеселительных мероприятиях, свободный доступ к буфету и, до недавнего времени, возможность заочного обучения, вплоть до защиты диссертации.

Еще раз повторю: что все вышеописанное относится и к самым кровавым террористам, на счету которых десятки и десятки загубленных жизней израильтян.

Да, еще одна миленькая деталь: заключенные ничего за это не платят; напротив, им полагается ежемесячное пособие – от 1,400 до 6,000 шекелей, в зависимости от тяжести совершенного преступления. Деньги выплачиваются Палестинской автономией из денежной помощи, полученной от европейских доноров.

Но и это еще не все.

Теоретически вышеназванному мною «подвиду» заключенных не полагается иметь мобильные телефоны, однако в социальной сети Facebook можно найти их персональные страницы; они скачивают ролики с YouTube, обмениваются фотографиями и оставляют комменты. То есть, говоря иначе, пользуются смартфонами, включая доступ в интернет.

И, чтобы вам было понятно, - израильтянин, который сидит в тюрьме, будучи осужденным за убийство другого израильтянина, кроме кормежки и минимальной возможности занятий физической культурой, никакими «курортными привилегиями» не пользуется.

Конечно, можно предположить, что тюремная администрация  предпочитает «откупиться» от такого рода заключенных, предоставляя различные льготы и преимущества. На самом деле, это не так. Более жесткому отношению к террористам мешают всевозможные ограничения и подведомственные инструкции, продиктованные неким извращенным пониманием либеральных ценностей.

А говоря проще – помутнение сознания, сумерки ума…

Печальная история одной дружбы

Эту действительно печальную историю раскопал один из лучших израильских русскоязычных репортеров Петр Люкимсон.

Она, к сожалению, не стала достоянием мировых СМИ, хотя внимательно изученная могла бы очень многим преподнести самый горький урок – урок правды.

Итак, в 1993 году израильтянин Гилель Кенигсберг познакомился в Лос-Анджелесе с уроженцем Саджаийи (той самой, которая недавно подверглась израильской бомбардировке) по имени Башир.

Он работал на стройках Тель-Авива, прежде чем сумел накопить достаточно денег для учебы в Штатах.

Преодолев первоначальное отчуждение, молодые люди подружились, и Башир познакомил Гилеля со своей невестой Фатан - девушкой из Бейт-Лехема, зажиточная семья которой была категорически против ее брака с оборванцем из Газы.

Затем оба героя этой истории вернулись домой, но продолжали перезваниваться.

По словам Гилеля, Башир питал колоссальные надежды в связи с начавшимся в 1993 году мирным процессом, и потому отверг настоятельные просьбы родителей жены уехать из Газы, решив  строить свой дом.

Затем началась вторая интифада, в интонациях Башира появились некие неприязненные нотки, но – тем не менее - приятели все же продолжали перезваниваться. Накануне прихода к власти ХАМАСа Башир сообщил Гилелю, что собирается голосовать за эту организацию, так как ее лидеры - честные, верующие люди, помогающие простым гражданам, а не зажравшиеся коррупционеры, стоящие во главе ФАТХа.

Потом начались обстрелы Сдерота, а в самой Газе установилась атмосфера террора.

- Здесь даже пикнуть нельзя! – говорил шепотом Башир по телефону.

А однажды позвонил своему израильскому «конфиденту» и рассказал, что старшего сына забрали (забрили) в молодежный отряд ХАМАСа, не спрашивая согласия отца.

- Я понимаю, как им промывают там мозги, - в отчаянии говорил Башир, - я не хочу, чтобы мой сын был шахидом, понимаешь?! Я столько вложил в своего ребенка, он великолепно учится. Почему он так стремится к хамасникам?!

Дальше была операция «Литой свинец», в которой Кенигсберг принимал участие в качестве офицера-резервиста. Он продолжал созваниваться с Баширом, и тот рассказывал, что ХАМАС установил ракеты и ведет обстрелы Израиля прямо с крыши его дома.

Да, при этом Баширу и его семье строго-настрого наказали никуда из дома не отлучаться, иначе за строптивость они будут сурово наказаны.

Уже потом, когда Башир и Гилель снова могли говорить по телефону, Башир рассказывал о массовых арестах, о тюрьмах, переполненных теми, кого обвиняли в пособничестве Израилю, о том, как избивали палками девушек, посмевших выйти на улицу с непокрытой головой, о том, как его сына отправили на специальное стрельбище, где проходили учения в условиях, приближенных к боевым…

…Во время операции «Облачный столп» в дом Башира попал снаряд, крыша была разрушена.

Бетон для восстановления дома пришлось покупать за огромные деньги - весь бетон был в руках ХАМАСа...

В следующий раз Гилелю позвонила Фатан и в истерике сообщила, что Башир арестован по подозрению в пособничестве Израилю и США и развращении палестинской молодежи - то ли за разговоры с израильтянином, то ли потому, что не разрешал сыну ходить на молодежные акции ХАМАСа.

Когда Башир за взятку вышел из тюрьмы, его отношения с сыном окончательно разладились. Тот, попав под влияние ХАМАСа, стал называть отца предателем и пособником сионистов. Из-за полученных в тюрьме побоев Башир стал тяжелым инвалидом.

«В двадцатых числах июля состоялся мой последний разговор с Баширом. – вспоминает Кенигсберг. - Я умолял его бежать, неважно как, в Египет, куда угодно. Он лишь горько усмехнулся: «ХАМАС ни за что не позволит нам отсюда выбраться, а египтяне сейчас запретили переходить границу, кроме экстренных случаев. Да и куда мне бежать?!»

22 июля Кенигсберг сообщил в Интернете, что не может связаться с Баширом, и попросил всех, у кого есть связь с Газой, разузнать о его судьбе. Потом ему позвонила Фатан и рассказала, как погиб Башир.

В ту ночь несколько вооруженных хамасовцев вошли в дом, чтобы стрелять из него по евреям, и, конечно же, приказали всем оставаться внутри в качестве «живого щита». Башир целый час умолял их отпустить ее и детей, оставив в качестве «щита» только его одного. Через час или два ЦАХАЛ подавил очередную огневую точку противника и сровнял дом с землей вместе со всеми, кто в нем был.

Разумеется, ХАМАС сообщил, что еще один мирный житель стал жертвой зверств сионистских агрессоров.

Вскоре после Башира погиб и его сын, 16-летний Хашем.

«Он сбежал из дома и присоединился к своим товарищам. Ему дали оружие шахида - на нем еще была кровь, и командиры послали его стрелять в израильских солдат», - сказала Фатан.

«Следующие фразы Фатан проносились мимо меня, как автомобили в тумане, - продолжает Гилель. - Вафа, старшая дочь, очень тяжело переживает все происшедшее, ей дают успокоительные таблетки. Маленькая Hyp все еще спрашивает, когда придет папа... За считанные дни у Фатан погибли муж и старший сын, нет даже тел, чтобы похоронить их, как велит традиция...

Все те годы, что я знал Башира, прошли перед моим мысленным взором. Я вспоминал, как он обещал мне, что сам лично откроет представительство «Харлей Дэвидсон» в Газе и что наши дети будут вместе играть на городском пляже…»

- Согласитесь, грустная история, – сказал мне Петр Люкимсон, давая разрешение на ее публикацию.

Я бы добавил: и лишний раз подтверждающая безумие окружающего мира.