Среди многих жертв войны в Украине есть и политическая жертва в Германии - Energiewende (политика энергетической трансформации), которую начала Ангела Меркель более 10 лет назад. Многие немцы безмерно гордились этой трансформацией, которая должна была вывести Германию на передовые позиции в борьбе с изменением климата. Она включает в себя масштабные инвестиции в возобновляемые источники энергии и прекращение использования атомной энергии в Германии. Однако агрессия Путина подчеркнула то, что и так было очевидно: насколько смертельно уязвимой оказалась крупнейшая экономика Европы в результате этих преобразований.
Одновременный отказ от атомной энергетики и постепенный отказ от угля привел к тому, что Германия стала более зависимой от российского природного газа, чем когда-либо прежде. Более половины импорта природного газа приходится на «Газпром» и другие российские компании. Это был естественный, хотя и достойный сожаления результат энергетической политики, проводившейся канцлером Ангелой Меркель и ее предшественником Герхардом Шредером.
Германия оказалась в ситуации, когда она может стать заложницей Путина. В ответ на западные санкции Москва недавно потребовала, чтобы страны ЕС оплачивали импорт энергоносителей из России в рублях. ЕС не уступит этому требованию. Брюссель утверждает, что у него есть планы действий на случай прекращения поставок природного газа из России. Немецкие промышленники утверждают, что на карту поставлено несколько сотен тысяч рабочих мест.
Внезапно немцы начинают осознавать жестокие последствия энергетической зависимости. Некоторые сейчас задаются вопросом, был ли отказот атомной энергетики хорошей идеей. Илон Маск недавно осудил это политическое решение: «То, что Германия закрывает все свои атомные станции - безумие», - сказал он в одном из интервью.
Меркель замедлила плановый вывод из эксплуатации атомных электростанций Германии, начатый предыдущим «красно-зеленым» правительством. Однако после катастрофы на атомной электростанции в Фукусиме в 2011 году Меркель изменила свое решение, чтобы успокоить «зеленых» избирателей в преддверии региональных выборов, и стала закрывать атомные станции даже быстрее, чем планировали ее «красно-зеленые» предшественники.
В настоящее время в Германии закрыты 14 из 17 атомных станций; Atomausstieg (нем. Отказ от ядерной энергетики) почти завершен. Доля атомной энергетики в производстве электроэнергии в Германии снизилась более чем с 25% до чуть более 5%. До конца этого года должны закрыться последние три реактора.
Немецкие поклонники Energiewende воображали, что мир увидит в этой политике яркий пример и последует ему. Однако никто не последовал. Германия остается исключением. Не утратившая присутствия духа страна, поклоняющаяся Грете Тунберг (зеленое лобби в Германии очень сильно), пришла к выводу, что, возможно, она – исключение, но исключение положительное. В 2019 году правительство Меркель согласилось с тем, что электростанции, работающие на угле, должны постепенно вывести из эксплуатации. Несмотря на то, что Германия в настоящее время сделала огромные инвестиции в возобновляемые источники энергии, которые субсидируются на сумму более 25 миллиардов евро в год, они по своей природе нестабильны (ветер не всегда дует, а солнце не всегда светит). Германии приходится восполнять свой энергетический дефицит за счет импорта электроэнергии (часть которой, по иронии судьбы, была произведена на атомных или угольных электростанциях) и природного газа.
Сумма, потраченная на субсидирование возобновляемых источников энергии, как уже упоминалось выше, была огромной. Когда был принят первый закон, утверждающий субсидии на возобновляемые источники энергии, Юрген Триттин, в то время «зеленый» министр окружающей среды, заверил потребителей, что расходы составят «не более цены за один шарик мороженого на семью в месяц». В действительности же субсидия, которая отражается в счетах за электроэнергию каждого потребителя, выросла примерно до 300-400 евро в год на человека.
Хотя цены на киловатт-час солнечной и ветровой энергии значительно снизились, бремя субсидий, доставшееся в наследство, велико. Согласно исследованию экономистов Дюссельдорфского университета, в течение 20 лет оно составит более полутриллиона евро. Цена на электроэнергию в Германии для потребителей выросла до самого высокого уровня среди почти всех развитых стран. Не зря «Уолл-стрит джорнэл» назвал немецкую энергетическую политику «самой глупой в мире».
Когда в 2018 году Дональд Трамп в своей речи в ООН раскритиковал энергетическую политику Германии и ее растущую зависимость от российского газа (имея в виду, конечно, газопровод «Северный поток – 2»), министр иностранных дел Германии Хайко Маас, социал-демократ, и его команда смеялись и ухмылялись.
Война России в Украине стала жестким сигналом к пробуждению. Новый канцлер Германии Олаф Шольц назвал ее историческим поворотным моментом, Zeitenwende. Шольц пообещал выделить больше ресурсов вооруженным силам Германии, которые на протяжении десятилетий испытывали чудовищную нехватку средств и пренебрежение. Этот сдвиг давно назревал, и он стал шоком для некоторых более левых членов правящей коалиции. Тем не менее, дополнительные 100 миллиардов евро на военные расходы, которые предложил выделить Шольц, могут оказаться не столь значительной суммой, как кажется на первый взгляд. Более внимательное прочтение бюджета показывает, что эти деньги будут распределены на несколько лет, и что Германия все еще может не достичь 2%-ной цели НАТО.
Несмотря на все разговоры о Zeitenwende, Шольц не смог взять на себя обязательство прекратить импорт российских энергоносителей, особенно газа. Каждый месяц Берлин продолжает платить миллиарды контролируемым Кремлем компаниям, таким как Газпром. С 2014 года (когда Путин аннексировал Крым) Германия потратила более 170 миллиардов евро на импорт энергоносителей из России.
Зависимость Германии от природного газа, поставляемого «Газпромом», настолько велика, что внезапное прекращение его поставок вызовет глубокий экономический кризис. Что касается нефти, то, возможно, имеются альтернативные источники поставок, но с природным газом, большая часть которого транспортируется по трубопроводам из России, дело обстоит иначе. И даже если удастся найти альтернативные источники поставок, есть ли у Германии инфраструктура, чтобы их принять?
Германия оказалась в ловушке, и это проблема, которую она создала сама.
Канцлер Герхард Шредер, предшественник Меркель и близкий друг Путина, определил курс. В 2005 году он подписал с Путиным соглашение о строительстве «Северного потока – 1», газопровода из России в Германию по дну Балтийского моря. Его ввели в эксплуатацию в 2011 году. Меркель также ошиблась в оценке Путина и продвинула вперед планы строительства «Северного потока – 2», несмотря на предупреждения и противодействие со стороны США и различных восточноевропейских государств.
С тех пор как Шредер покинул свой пост в 2005 году, он открыто превратился в агента российских нефтегазовых интересов, занимая должности в «Газпроме» и являясь членом правления «Роснефти» и дочерней компании «Газпрома» «Северный поток 2», зарабатывая миллионы на своих связях с кремлевскими энергетическими гигантами. Его политическая партия, СДПГ, в течение многих лет закрывала на это глаза и только недавно призвала его остановиться.
Хорошей отправной точкой для решения энергетической проблемы Германии было бы продление срока работы оставшихся атомных электростанций. Страна является заложником не только путинского газа, но и «зеленой» идеологии. «Atomkraft, nein Danke!» (нем. «Ядерная энергия? Нет, спасибо!») - гласил лозунг на плакатах на демонстрациях и миллионы наклеек на автомобилях, которые можно увидеть по всей стране с конца 70-х годов. Отказ от ядерной энергии занимает центральное место в политической и эмоциональной идентичности «зеленых» Германии - и не только «зеленых». Многие немецкие избиратели, независимо от их политической ориентации, враждебно относятся к ядерной энергетике.
Напротив, в ряде европейских стран наблюдаются признаки ядерного ренессанса. Отменив ранее принятый план по сокращению использования атомной энергии во Франции, президент Эммануэль Макрон объявил о планах строительства до 14 новых станций (атомная энергия обеспечивает около 70% электроэнергии во Франции). В Великобритании премьер-министр Борис Джонсон намерен увеличить долю атомной энергетики в энергоснабжении Соединенного Королевства до 25% в долгосрочной перспективе. Бельгия недавно пересмотрела свой план по отказу от атомной энергетики. Существующие станции (которые должны были быть выведены из эксплуатации к 2025 году) продолжат работу в течение еще 10 лет.
В Германии, однако, такие шаги были бы табу для «зеленых» и социал-демократов (правительство представляет собой коалицию социал-демократов, «зеленых» и классически либеральной СвДП). А СвДП не готова публично выразить свое недовольство, призывав к пересмотру Atomausstieg. Не готова к этому и правоцентристская оппозиция, христианские демократы, партия Меркель, которая только начинает оправляться от электоральной катастрофы, через которую она прошла в прошлом году.
Вице-канцлер Роберт Хабек, министр экономики и климата «зеленых», исключил возможность продления работы оставшихся трех атомных станций (которые вместе обеспечивают около 5% энергетических потребностей Германии) после окончания года. Он заявил, что это было бы «слишком рискованно» и «неэффективно». Ассоциация компаний-операторов опровергла эти заявления.
Вместо этого Хабек стал искать альтернативные источники газа, заключив долгосрочное соглашение о поставках СПГ из Катара - страны, которую его партия «зеленых» ранее осуждала за плохие показатели в области прав человека. Кроме того, ЕС недавно заключил сделку с США по значительному расширению поставок СПГ в Европу. Хабек утверждает, что эта сделка может сделать Германию более или менее независимой от российского газа к середине 2024 года.
«Зеленые» хотели бы полностью отказаться от ископаемого топлива самыми быстрыми темпами, которые только можно себе представить. Они мечтают о промышленной стране, полностью работающей на энергии ветра и солнца. По всей Германии планируется построить еще несколько тысяч гигантских ветряных турбин, влияние которых на ландшафт легко представить. Но даже при значительном увеличении мощностей ветровой и солнечной энергетики энергетическая безопасность не гарантирована. Учитывая нестабильность ветровой и солнечной энергии, это означает, что в экстремально холодную зиму не исключены отключения электроэнергии.
Коррекция энергетического курса Германии никогда не была простым делом, но она будет намного сложнее из-за давних предрассудков тех, кто стоит у власти. Похоже, что некоторые политики скорее предпочтут риск отключения электричества, чем примут прагматичный курс и пересмотрят свой взгляд на атомную энергию.
