Если вы считали, что Америка стала безнадежно поляризованной по партийным признакам, реакция на сирийские воздушные атаки президента Трампа доказывает, что вы ошибаетесь.
Некоторые видные демократы поддержали Трампа по гуманитарным соображениям, а кое-какие строгие республиканцы-конституционалисты пожаловались, что президент не попросил разрешения Конгресса. Американцам слева и справа понравилось, что Трамп отдалил Америку от России… и те же люди задались вопросом, действительно ли сирийское правительство стояло за химатакой в провинции, захваченной повстанцами.
Наши основные партии идеологически различны. Но когда дело доходит до внешней политики, обе они разрываются между интервенционистскими и изоляционистскими порывами. Между тем, 180-градусный поворот позиции Трампа по Сирии, отходящий от многолетней оппозиции к интервенции, создает путаницу относительно того, как именно Трамп видит свою роль главнокомандующего и роль Америки в мире. При такой нестабильности обе партии могут - даже должны - пересмотреть свои внешнеполитические принципы во все более глобализированном мире.
Внутрипартийные разногласия по поводу внешней политики были всегда. Империалистический захват Филиппин президентом Мак-Кинли в 1898 году под руководством тогдашнего помощника министра ВМС Теодора Рузвельта привел некоторых его собратьев-республиканцев во вновь образованную Антиимпериалистическую лигу. Республиканцы-изоляционисты оказались в маргинальном положении в собственной партии, когда генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр в 1952 году отобрал у сенатора Роберта Тафта президентсткую номинацию.
Но мы забыли, что у обеих партий часто нет консенсуса по международным вопросам. Республиканцы всегда были ярыми антикоммунистами. Вьетнам отвратил демократов от интервенционизма. На протяжении десятилетий можно было смело называть республиканцев «ястребами», а демократов – «голубями».
Когда распался Советский Союз, с ним сместилась черта партийного разлома. Дальнейшее размытие границ последовало за главными событиями президентства Джорджа Буша - 9/11 и иракской войной. Нападение «Аль-Каиды» побудило консерваторов заменить коммунизм «радикальным исламским терроризмом» в качестве главного врага, вокруг которого можно было организовать стратегию национальной безопасности.
Дихотомические решения Обамы в значительной степени повлияли на обоих кандидатов в президенты во время кампании 2016 года. Хиллари Клинтон прочно обосновалась в интервенционистском лагере - защищая ливийскую операцию и предлагая ввести в Сирии военную «бесполетную зону». Ее воинственность, основанная на гуманитарных принципах, уходит корнями в истоки Демпартии.
В 2012 году Обама посмеялся над Миттом Ромни и его отношением к России: «Верните внешнюю политику на место, в 80-е». Тогда его можно было понять. Во время первого срока Обамы отношения между Америкой и Россией значительно улучшились. Но к 2016 году действия Путина в Крыму и Сирии ясно дали понять, что попытка «перезагрузки» не смогла превратить Россию в союзника.
Партии поменялись местами. Хиллари Клинтон откровенно недоверчиво относилась к Путину во время кампании 2016 года, Трамп часто бывал дружелюбен. А поствыборные откровения превратили многих рядовых демократов в возрожденных воинов Холодной войны. Среди республиканцев некоторые давние критики России остаются непоколебимыми циниками, другие считают Россию полезным партнером в борьбе с радикальным исламским терроризмом. Вероятно, Трамп все еще вписывается в последний лагерь. Но удар по вассалу России напоминает нам о том, что определения «демократ» и «республиканец» меняются у нас на глазах.
Информационная служба 7days.us
