Несмотря на общеизвестное и очевидное утверждение «Насильно мил не будешь», люди только тем и занимаются, что требуют любви к себе, вымогают, выклянчивают ее. Горе вам, если вы не ответите взаимностью, или, не дай Бог, проявите свою нелюбовь к жаждущему любви! Вряд ли вам это простится. И если обида и разочарование отвергнутого – мягкий вариант ответной реакции, небрежно игнорируемый одними, но приносящий муки совести другим; то ответная ненависть, доходящая до ярости; изощренная месть, коварные интриги, смертоубийства игнорировать будет труднее. Каждый в глубине души уверен, что достоин любви. Возможно, это глас нашей истинной духовной природы, незамутненной земными косными наслоениями. Ведь в любви все зачинается, в любви совершается любой акт творчества; вселенская любовь - у истоков самого Творения. Творец любит свое творение, сотворенный обожает своего творца. А иначе откуда эта иррациональная жажда любви и непоколебимая уверенность в своем праве на нее?
Но двойственность материального мира неизменно деформирует идеальное, и естественная жажда души, сплошь и рядом неутоляемая на Земле, рождает отрицательные эмоции душевного неудовлетворения, принимающие форму гнева, ревности, зависти, вражды. Так, в реальном мире светлое чувство любовь соседствует со своей противоположностью, а проявление равнодушия и нелюбви к себе рождает искреннее возмущение и ответную агрессию. Все описанное легко просматривается и на межличностном уровне, и на внутригосударственном, и на межгосударственном, и на межконфессиональном уровнях, и в диалоге разных цивилизаций. Если ты не любишь меня, мой город, мою национальность, мою страну, мою веру, мою цивилизацию, ты не воздаешь мне (нам) положенного, а значит, ты плохой и достоин ненависти и наказания. Высшая степень ненависти выражается в желании уничтожить ее объект, поскольку ненавидящий подозревает в таком же намерении и противоположную сторону и, часто, справедливо. Так затягивается узел смертельной ненависти, разрубить который может или трагедия, или постепенное уяснение и принятие того факта, что в материальном мире по-большому счету, никто никому ничего не должен: ни кормить, ни содержать, ни ублажать, ни помогать, ни любить. Вы можете назначить кому-то долг, вы можете заставить выполнять его физической ли силой или силой закона, шантажом ли, обольщением ли, исторгнутой клятвой ли, но если нет любви в душе человека, у него всегда есть возможность отступиться от навязанного ему долга. Потому что нельзя заставить любить человека, не способного к этому, как нельзя никого заставить писать картины, музыку, стихи. Умение любить – это показатель высокого уровня индивидуального развития личности. И такого человека не надо уговаривать, стыдить, преследовать по закону, шантажировать, обольщать, чтобы заставить любить ближнего, помогать ему. А мудрость, естественная для индивидуума такого уровня развития, подскажет ему и разумные ограничения чувства любви, чрезмерные дозы которой так же опасны, как и ее недостаток. Вот здесь-то и встрепенутся либералы-гуманисты, чья безразмерная любовь, по их утверждению, проливается на всех без исключения. Ведь прогрессивное человечество знает, что все люди от природы равны и благостны. Тогда о каком-таком уровне развития там толкуют, о каком процессе нравственного созревания? Достаточно лишь принять и начать исповедывать либеральные догмы, и ты немедленно автоматически становишься гуманистом, несущим миру одно благо; поднимаешься в нравственном отношении над толпой, получаешь право учить других, нравственно слепых, жизни. Вот такое вот равенство в их понимании! Гуманизму можно научить, утверждают они и идут «в народ». Они идут туда уже который век и все никак не могут прозреть, даже тогда, когда этот «народ» «поднимает их на вилы». Пытаясь навязать другим свои понятия, они совершают насилие над личностью, стараясь вырвать ее из естественного индивидуального процесса созревания и искусственно пересадить на ту ступень развития, где находятся сами. Этот болезненный эксперимент над личностью вызывает в ней ответную агрессию вместо ожидаемой любви и благодарности, что, в свою очередь, порождает возмущение, праведный гнев благодетелей и рождает в их душах презрение к этой невежественной массе, которой недоступны высокие порывы души. «Быдло, ред неки, кавбои!»,- часто слышим от наших гуманистов! Однако они не теряют своего оптимизма: «Не можете - научим, не хотите – заставим!» Поэтому стоит леволибералам получить реальную власть, они не остановятся перед применением более суровых мер принуждения членов общества быть «добрыми» ко всем. Уже сейчас устнавливаются жесткие правила, основанные на господствующих либеральных догмах, нарушение которых пока еще карается лишь общественным остракизмом, разрушением карьеры, экономическими санкциями. В обществе культивируются нетерпимость и ненависть к инакомыслящим: в ход идут клевета, грубые насмешки, наклеивание ярлыков и пока еще словесные призывы к расправам. Ярлыки «расист», «фашист», «социальный дарвинист», раздаваемые легко, произвольно и некорректно, выполняют важную функцию демонизации жертвы преследования с целью искоренения в народе сострадания к ней и оправдания гонений на нее. В самом деле, как можно жалеть фашиста? И как бы сурово с ним ни обошлись, он заслужил худшего. При этом псевдолибералы упиваются своим человеколюбием, уговаривая себя, что просто борются со злом. Но сколько же злобы и ненависти именно от них, гуманистов, вылилось на идейных противников господствующей идеологии в последнее время с выских трибун, с экранов телевизора, из концертных залов, из университетских аудиторий! Вот такой всеобъемлющий гуманизм проповедуют леволибералы, изливая свою любовь на всех: на презираемое ими же «быдло», на социальных паразитов, на террористов и преступников, на нелегалов, на садистов и маньяков. И всем им найдется оправдание: социальная несправедливость, пороки капитализма, трудное детство, вечная вина белых перед цветными, неуважение к религиозным чувствам особо чувствительных, но почему-то очень агрессивных верующих; недостаток толерантности в обществе. У них нет врагов слева, но и нет друзей справа. И правые уже давно не ждут от либералов ни их хваленой толерантности к себе, ни гуманизма. Такова вселенская любовь у левых, и таково их неравное равенство!
Обычно всех нас подводит неадекватное восприятие действительности. Этому способствуют две наиболее распространенные ошибки: некорректное обобщение и склонность наделять противника своими собственными проками и несовершенствами. Каждый человек имеет свой неповторимый опыт и исходя из него строит свое отношение к действительности. Поэтому бесполезно объяснять россиянам, не нашедшим себя в постперестроечное время, как плох социализм, особенно если они потеряли теплые и насиженные места в прежнем обществе. А типичный представитель советского общества, оказавшись беспомощным в жестком мире конкуренции, страстно ненавидит проклятый капитализм и демократию. Горький личный опыт общения с представителем какой-либо национальности, какой-либо группы, конфессии, идеологии порождает в душах людей чувство неприятия всех представителей данной национальности или группы. Глупое обобщение! Но позвольте человеку быть глупым. Когда-нибудь он поймет свою ошибку и поумнеет. Хуже, когда он ищет оправдание своей ненависти путем очернения противника, обманывая себя и других. К сожалению, он всегда найдет для этого нужные ему, часто фальшивые, факты.Создав образ врага он со спокойной совестью его ненавидит и подозревает в нем самое плохое, в том числе агрессивные помыслы в свой адрес. Вот когда рождаются призывы к уничтожению этого врага! Именно здесь должны работать государственные законы, жестко пресекающие агрессию в обществе. А всегда ли правители заинтересованы в этом? В то же время никакие общие рассуждения, обобщения, заключения самостоятельно мыслящих людей не могут подпадать под эти законы, даже если они не совпадают с доминирующей идеологией; иначе на корню подрубается право человека мыслить и высказываться свободно. Общество превращается в сборище фанатиков идеи с одной стороны и трусливых, вечно лгущих себе и другим приспособленцев. Вот, где истоки фашизма! Дайте людям право на собственные открытия и достижения, на заблуждения и ошибки. А жизнь их поправит.
