О гремучей смеси извечного российского милитаризма и путинских подростковых комплексов

В раннем подростковом возрасте на статус мальчишки в малой группе большое влияние оказывает физическая сила и готовность ее применять. Классу к восьмому силачи и бойцы начинают постепенно уступать место тем, с кем сверстникам интереснее общаться. На первый план выходит обаяние, чувство юмора, коммуникабельность. В годы моего отрочества душой компании были гитаристы. То есть, с возрастом повышается статус культуры в самом широком смысле. Сейчас - сужу по внукам – на повышение статуса кроме перечисленного влияют: навороченность гаджетов, количество карманных денег и наличие ключа от квартиры, свободной от родителей, куда можно пригласить  шумную компанию. 

Сила, физическая смелось, готовность и умение защитить себя и близких остаются по-прежнему важными характеристиками, но отходят на второй план. Точнее, превращаются в необходимое, но уж точно недостаточное качество для признания и уважения окружающих. В России каждый четвертый взрослый мужчина побывал за решеткой, и есть небольшие и средних размеров населенные пункты, где к моменту получения паспорта многие уже совершают экскурсию на малолетку, а достижение  избирательного возраста встречает в тюрьме уже большинство молодых людей. В этих местностях умение постоять за себя физически играет существенно большую роль в жизни, чем в столицах, но и там человек, обладающий умом, коммуникабельностью, обаянием и юмором, и, конечно мужеством, имеет шанс занять более высокий общественный статус, чем тупой амбал, привыкший все вопросы решать с помощью кулаков и заточки. 

У большинства культ силы проходит с возрастом, но каждому наверняка знаком тип мужчины, которого в детстве много обижали, а потому он и во взрослом состоянии сохранил болезненную страсть к силе и насилию. Именно такой тип пожилого подростка, сохранившего все свои подростковые комплексы, и стоит во главе России вот уже почти 18 лет. Постоянные воспоминания Путина о том, как его «воспитывала ленинградская улица», научившая его мудрому правилу – «бить первым». Все его пристрастие к приблатненной риторике – «мочить в сортире», «замучаетесь пыль глотать» и прочее, - говорит о том, что этот человек так и не стал взрослым. 

Весь надувной мачизм Путина, все эти демонстрации голого торса, постоянные воспоминания об успехах в искусстве дзюдо  – один сплошной комплекс неполноценности, стремление хлипкого подростка, который до сих пор живет внутри президента России, отомстить миру за детские обиды. Не случайно его жертвами становятся взрослые состоявшиеся красавцы-мужчины: Михаил Ходорковский, которого Путин посадил на 10 лет в тюрьму и Борис Немцов, которого убили по приказу Путина. 

Проблема в том, что сохранивший подростковые комплексы агрессии и насилия пожилой мужчина стоит во главе страны, имеющей те же застарелые комплексы. Страна его не выбирала, он был ей подкинут в ходе операции «приемник». Но этот подкидыш пришелся стране удивительно впору. И произошел кумулятивный эффект: комплексы агрессии и насилия вождя вошли в резонанс с коллективным бессознательным популяции и родилось новое качество страны. 

Составляющие этого качества: самая высокая среди стран G20 доля военных расходов в бюджете страны, показатели насилия в обществе – уровень домашнего насилия и уровень умышленных убийств на 100  тысяч граждан – характерные не для Европы, а для Африки, агрессия, провокации и насилие как главный способ ведения международной политики, чудовищное, ни с чем не сравнимое присутствие насилия и агрессии в телевизоре, как в художественных фильмах, так и в ток-шоу, причем не только политических. 

Апология насилия в путинской России достигла высот, небывалых даже для второй половины 20-го века, не говоря уже о веке 21-м. Никогда, за всю историю в России не ставили памятники кровавому убийце Ивану Грозному. При Путине ставят. Никогда после 20-го съезда ни в СССР, ни в постсоветской России не было открытой пропаганды сталинизма. При Путине Сталин стал именем России и его прославление идет по государственному телевидению в режиме нон-стоп. 

Массовое сознание россиян не просто приняло, а с восторгом приняло аннексию Крыма, агрессивную войну на востоке Украины и массовое убийство граждан Сирии. 

Россия – тяжело больная страна. Причем, болезнь эта охватила не только широкие народные массы работников условного Уралвагонзавода. И не только обитателей телевизора включая деятелей шоу-бизнеса, готовых сплясать и спеть хоть на фоне руин разрушенного российскими ВКС Алеппо, хоть на могилах украинских солдат, убитых российскими агрессорами. Убеждение, что сила была, есть и остается главным ресурсом внешней политики и только военная сила может гарантировать безопасность, разделяет значительная часть, а, пожалуй, что и большинство сторонников демократического, либерального, западнического курса России. 

Недавно, выступая на радио, я высказал идею, что Россия для искоренения имперских и милитаристских комплексов могла бы в одностороннем порядке отказаться от ядерного оружия, предварительно проведя переговоры с НАТО о вступлении в этот блок. Разумеется, речь идет о России после устранения от власти Путина. Цель этого шага – в повышении доверия к России в мире и в недопущении в дальнейшем превращения страны в главную угрозу человечеству, которой она стала при Путине. 

То, что эта идея была встречена в штыки представителями «прохановско-прилепинского» лагеря, это не просто ожидаемо, но и звучит как комплимент. Но резкое неприятие идея одностороннего отказа России от ЯО прозвучало и от сторонников интеграции страны в Европейское сообщество. Основным аргументом была угроза китайской военной агрессии. Некоторые комментаторы рисовали страшные картины миллионов китайских солдат, насилующих русских женщин и убивающих русских детей. 

То, что страшный Китай имеет общую границу с десятью неядерными странами - с Монголией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Лаосом, Вьетнамом, Афганистаном, Мьянмой, Непалом и Бутаном, - и никого из них не оккупировал, несмотря на невероятное превосходство в военной, экономической и демографической мощи, никого не убедило. Как и то, что Китай, имел крайне плохие отношения с Индией в период, когда у Китая было ЯО, а у Индии его не было, что не стало причиной военного нападения. 

Такое ощущение, что ментальность даже самых прогрессивных россиян осталась в 19-м или в лучшем случае в первой половине 20-го века, когда военная сила была единственным способом сохранить суверенитет и обеспечить спокойную мирную жизнь своих граждан. К сожалению, даже самые прогрессивные люди в России, когда речь заходит о глубинном сломе основ путинского режима, о выкорчевывании корней русского фашизма, проявляют удивительную робость. И характер их аргументов  не слишком отличается от тех, что используют крымнашевцы: «Если бы мы не забрали Крым, то там уже стояли бы солдаты НАТО». Демонтаж путинского режима должен сначала произойти в головах тех, кто этот демонтаж собирается осуществить. Пока, к сожалению, в этих головах только замена Путина на хорошего человека и небольшие, вполне косметические, изменения политического дизайна. Так мы русский фашизм не победим.