Впервые за несколько десятилетий пресса все чаще наблюдает за кандидатами, которые превзошли ожидания, чем за победителями.
Некогда известная часть кампании прошлого вернулась – это игра в ожидание. Кампания Марко Рубио занимается энергичным перетягиванием каната с противниками и СМИ, пытаясь сделать из Рубио альтернативу Дональду Трампу и Теду Крузу. Тем временем, в Нью-Гемпшире не менее четырех кандидатов - Рубио, Кейсич, Буш и Кристи пытаются не оплошать и надеются, что те, кто опережают их по рейтингу, покинут ряды кандидатов.
В эту игру по-настоящему не играли почти четверть века, с тех самых пор, как Билл Клинтон превратил свое второе место в Нью-Гемпшире в образец метафоры «триумфальное возвращение», сумев сделать победу оторвавшегося на 10 пунктов Пола Цонгаса второстепенной. С тех пор много лет кряду все победы были недвусмысленными - Маккейна в Нью-Гемпшире в 2000 и 2008 годах, Керри и Обамы в Айове в 2004 и 2008-м.
Почти полвека назад правила игры были совсем другими. Кандидаты терпели серьезные, даже фатальные неудачи - и не из-за того, что проигрывали, а потому, что не достигали поставленных перед ними целей или не оправдывали ожиданий СМИ. В 1968 году президент Джонсон, чье имя избирателям нужно было вписывать в бюллетень самим, фактически выиграл праймериз в Нью-Гемпшире. Но скромная антивоенная кампания сенатора Юджина Маккарти завоевала 42 процентов голосов, превзойдя все ожидания. Статус президента поколебался, в гонку вступил сенатор Роберт Кеннеди, и через три недели Джонсон отозвал свою кандидатуру.
Четыре года спустя второй фаворит демократов, сенатор Эдмунд Маски, выиграл праймериз в Нью-Гемпшире, получив замечательные 46 процентов голосов. Но он был из соседнего штата, кандидатом в вице-президенты в 1968 году и всеобщим любимцем. Так как он не получил свыше 50 процентов голосов, второе место завоевавшего 37 процентов Джорджа МакГоверна сочли большим достижением; к середине весны Маски выбыл из гонки.
В 1976 году настала очередь республиканцев. Экс-губернатору Рональду Рейгану, бросившему вызов президенту Форду, не хватило каких-то 1,300 голосов до победы над Фордом в Нью-Гемпшире. Ничья против действующего президента вполне могла бы рассматриваться как крупная победа. Но кампания Рейгана заранее отпраздновала безоговорочную победу, распространив результаты опроса, показавшие, что он лидирует с отрывом. Таким образом, ничья стала поражением Рейгана, задержав его кампанию в паре шагов от номинации.
В 1984 году всем казалось, что игры в ожидание не будет. Экс-вице-президент Уолтер Мондэйл был очевидным, неизбежным кандидатом. Лейбористы его любили, афроамериканцы поддерживали. Подавляющее большинство избранных демократов одобряли его кандидатуру. Единственным противником, у которого были хоть какие-то шансы, был сенатор Огайо Джон Гленн, экс-астронавт, чья кампания должна была получить большой толчок с выходом фильма «Парни что надо», посвященного первым астронавтам.
И никто не видел в сенаторе из Колорадо Гэри Харте грозного противника. Он был руководителем предвыборного штаба МакГоверна во время фиаско 1972 года. У него не было денег и громкого имени. Сам Мондэйл называл кампанию «самой сладкой победой в истории» и вежливо отказался от дебатов.
Поэтому, когда Мондэйл выиграл фракционное совещание Айовы, получив свыше 48 процентов голосов, все восприняли это как победу в силу необходимости. Но оказалось, что значительная часть демократического электората искала альтернативу Мондэйлу. Может быть, они думали, что он является слишком явным символом прошлого, или слишком отождествляются с ортодоксиями либерализма после Нового Курса Рузвельта, которым Харт бросил вызов своей кампанией «Новые идеи». Независимо от причины, выяснилось, что эта часть искала знак, который скажет им, кто должен стать «не-Мондэйлом». И этим знаком стал сюжет, показанный в передаче Nightline на ABC New, посвященный одному из сотрудников кампании Харта. Контраст был впечатляющий: непробиваемая «Машина Мондэйла» и работающий из своего крошечного офиса в Конкорде недавний выпускник, ведущий обреченную войну. Так, сами того не подозревая, продюсеры шоу выбрали победителя.
Превысив ожидания в Айове, заняв второе место, пусть даже с огромным отставанием, Харт стал «Не-Мондэйлом».
