Когда ему было 3 года, Ахмед приехал в южную Швецию из Ирака вместе со своим старшим братом и родителями. Семья поселилась в одном из изолированных пригородов страны, где проживают многие новоприбывшие иммигранты.
Семья обрела свой дом в одном из многочисленных рядов серых, безликих жилых зданий, которые составляют эти предместья, окольцовывающие городские центры Швеции - в Ангереде, близ Гетеборга. В юношеские годы Ахмед стал ругать своих братьев и сестер за недостаточную религиозность. Он проводил много времени перед компьютером, разглядывая откровенно кровавые видео о гражданской войны в Сирии. Он запоем читал биографии мучеников, которые погибли в бою, ведя джихад на святой земле. И постепенно он замыкался в себе, отгородившись от общества и прежней жизни.
Беспокойный подросток в поисках своего «я», 17-летний Ахмед задавался вопросами, которые мучают любого человека на пути взросления: «Кто я? Каково мое место в мире?». В местной мечети экстремистским рекрутерам нетрудно было дать ему ответы, которые он так хотел узнать. Всего за шесть или семь недель он стал радикальным исламистом, изменив свои убеждения и приняв салафитскую интерпретацию ислама со строгим взглядом на жизнь. Он дистанцировался от своих друзей, называя их отступниками. Или, как сказал он, кафирами.
Летом 2013 года, когда война в Сирии разгорелась с новой силой, молодежь, в том числе Ахмеда, захлестнула новая волна возмущения. По мнению социальных работников, Ахмед был «обычным» молодым человеком. Почти все время неработающий подросток проводил на улице, общаясь с бандами и мелкими преступниками. Обеспокоенная мать попросила социальных работников о помощи. (Родители Ахмеда были мусульманами, но, конечно, не набожными).
Один социальный работник, попросивший не называть его имя я в связи с деликатным характером его работы, сказал, что он также заметил быстрые перемены в характере Ахмеда – и они были ему знакомы. Если раньше Ахмед носил мешковатую одежду и слушал хип-хоп, теперь он надевал белую робу и палестинский платок (куфию), отрастил бороду. Он утверждал, что в молодежном центре Ангереда не должна играть музыка. Это было «харам», запрещено.
Социальный работник сказал, что Ахмеда «от отъезда в Сирию отделяло несколько дней, а, может, часов», как и других радикалов до него. В канун 2013 года мать Ахмеда позвонила социальному работнику, присматривавшему за сыном. «Он собирается», - сказала она. Она умоляла сына не уезжать, и социальный работник говорил с друзьями Ахмеда и пытался убедить его не ехать.
В последнюю минуту, зная, что через несколько дней он собирается отправиться в Сирию, им, наконец, удалось убедить его остаться. «Но его взгляды не изменились, - сказал социальный работник. - Его семья должна контролировать его круглые сутки и сопровождать его везде, куда бы он ни шел».
Знакомая история. Ангеред стал центром вербовки для джихадистов, вылетающих из Швеции и стекающихся в Сирию в надежде взять в руки оружие. Местные власти говорят, что вербовщики организуют поездку в Сирию и помогают добровольцам со сборами. В интервью с кругом лиц - в том числе полицейскими, социальными работниками, служащими муниципального совета, должностными лицами Совета миграции, журналистами – нарисовалась тревожная картина региона, куда, по всей вероятности, стекается со всей Европы огромное число иностранных боевиков, едущих в Сирию и Ирак.
В январе 2015 года глава Службы Безопасности Швеции заявил, что «было подтверждено 130 случаев отбытия людей с намерением присоединиться к борьбе, но есть и предполагаемые случаи, и есть те, которые не были учтены, так что общее число близко к 250-300». 30 шведов умерли на сирийском поле боя, и число новых рекрутов не снижается. По данным местных властей, по состоянию на ноябрь 2014 года, по крайней мере, 50 бойцов из Гетеборга отправились в Сирию и Ирак, 22 до сих пор в зоне конфликта. В числе бойцов Гетеборга было 11 женщин. По крайней мере, 18 вернулись. Если смотреть на всю Швецию, то вернулись, по крайней мере, 80 бойцов, причем некоторые снова уехали в Сирию. Есть неподтвержденные оценки, что в одном только Гетеборге проживает 150 бывших иностранных боевиков.
По словам Зана Занковски, социального работника с 20-летним опытом работы в Гётеборге, молодые люди глубоко разочаровались в своих перспективах и начали винить в своей утрате иллюзий общество. Это разочарование вступило в реакцию с пост-9/11 менталитетом среди молодежи, чья религиозная идентичность как мусульман часто формируется на фоне возглавляемой США войны с террором и длинного списка обид, которые сопровождают ее: Гуантанамо, выдача преступников, ксенофобия. Кроме того, эти молодые люди придерживаются мнения, что Запад находится в состоянии войны с исламом.
Этот интеллектуальный климат стал фоном, на котором в маргинальных пригородах Швеции растут недовольные мусульмане. Массовая безработица и неспособность интегрировать большое число иммигрантов помогли превратить эти районы в очаги недовольства: На Facebook и других социальных медиа многие молодые мусульмане ставят аватары с изображением флага Исламского Государства. Объявления о мученической смерти в социальных медиа встречаются с ликованием.
Действительно, Исламское Государство, Фронт ан-Нусра и другие экстремистские группировки в Сирии находят в пригороде Швеции как поддержку цели джихада, так и готовых новобранцев.
* * *
До того как Сирия стала главной площадкой для джихада, Швецию волновала вербовка молодых людей на войну от имени аль-Шабаб. Периодически аль-Шабаб набирал добровольцев среди впечатлительных молодых сомалийцев в молодежных центрах и подпольных мечетей в Гетеборге и Стокгольме. Около 30 сомалийских шведов присоединились к аль-Шабаб, когда он еще рассматривался многими как «движение за свободу» в период между 2006 и 2009 годами.
Вербовке в аль-Шабаб в Швеции способствовали несколько высокопоставленных лидеров группировки, которые нашли убежище в северной стране. Наиболее заметным среди них был Фуад Мохамед Калаф, также известный как Фуад Шанголе. В 2004 году он вернулся в Сомали, чтобы стать третьим по рангу лидером Аль-Шабаб. Молодые сомалийцы в Швеции больше не проявляют интереса к вооруженной борьбе в Сомали. Вместо этого они хотят воевать в Сирии.
Проблему вербовки террористов в Швеции только усугубил поток беженцев из Ирака в период после вторжения США в 2003 году. Хотя большинство беженцев были гражданскими лицами, не были заинтересованы в насилии, среди тех, кто бежал в Швецию, были оперативники и даже лидеры Аль-Каиды в Ираке.
Беженцы, прибывшие в Швецию до вторжения 2003 года, позже стали лидерами Аль-Каиды в Ираке. Одним из этих высокопоставленных боевиков был уроженец Марокко Мухаммед Мамоу (известный также как Абу Касавара). После обучения в лагере Аль-Каиды в Афганистане, он стал вторым лицом в группировке. Он получил шведское гражданство в 1994 году и принимал активное участие в печально известной экстремистской операции в мечети Брандберген недалеко от Стокгольма. В 2004 году он был арестован, но вышел на свободу. Касавара был убит американскими войсками в 2008 году.
Теперь западные службы безопасности боятся, что эти люди, откуда бы они ни были родом, однажды вернутся на Запад. В сентябре 2014 года Совет Безопасности ООН вынес радикальные резолюции, требующие, чтобы государства принимали меры в отношении лиц, пытающихся связаться с экстремистскими группировками за рубежом, а поток американских боевиков в Сирию всколыхнул в Вашингтоне политическую поддержку авиаударов против Исламского Государства. На прошлой неделе администрация Барака Обамы провела трехдневный саммит, направленный на противодействие насильственному экстремизму и пресечение актов терроризма до их осуществления.
Но битва за устранение угрозы иностранных боевиков не ведется в коридорах власти. Скорее, она разыгрывается в забытых пригородах по всей Европе.
