Когда в голливудской криминальной драме происходит убийство, а преступник не догадывается выбросить пистолет в ближайшую реку, мы знаем, что будет дальше: полицейский или агент ФБР велит помощнику пробить номер оружия по базе данных и быстро выяснит владельца; им окажется тот, кого подозревали меньше всех, семья убитого поблагодарит полицейского, и дело закроют. Есть только одно «но»: в реальности в современной Америке нет никакой базы данных, в которую вносились бы владельцы 300 млн пистолетов, винтовок и ружей, находящихся в частных руках.
Волшебная система, где по номеру можно узнать владельца, Большой Компьютер, в котором хранится информация, единый список, где учтено все-все оружие – ничего этого не существует. Что бы ни показывали в кино. Какими бы жаркими ни были дебаты после очередного массового убийства. Все запросы, направленные в «волшебную систему», оказываются в небольшой конторе Чарли Хаусера, федерального агента Бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ (АТО). О том, как работает и как не работает система по отслеживанию огнестрельного оружия в США, рассказывает большой материал GQ.
«Даже полиция пишет мне все время на электронную почту: “Вы можете вбить серийный номер и сказать, на кого записано оружие?” Они думают, что это как номер VIN у машины. Даже полиция. “Эй, ребята, можете там поторопиться и вбить номер?”», – рассказывает Хаусер. Вот правда: «У нас нет никакой регистрационной системы. Никто не регистрирует никакие чертовы пушки».
Когда полицейский из какого-нибудь уголка США хочет выяснить, кому принадлежит огнестрельное оружие, он не открывает специальную единую базу данных у себя на компьютере, чтобы за минуту узнать историю конкретного ствола. Вместо этого он отправляет запрос Чарли – в Национальный центр отслеживания (National Tracing Center, NTC), подразделение АТО, которое находится в невысоком, ничем не примечательном здании в 17-тысячном городке Мартинсберг, Западная Виргиния, в 148 км от Вашингтона.
Поразительно даже не то, что единой системы не существует, а запрос нужно отправлять в специальное ведомство. Поразительно то, что у этого ведомства нет компьютеров. Это следует понимать буквально: NTC запрещено иметь централизованную электронную базу данных. Таков федеральный закон 1986 года, предложенный Национальной стрелковой ассоциацией (NRA): не должно быть базы с данными владельцев огнестрельного оружия, в которой можно было бы осуществлять поиск. Объяснение? Регистрацию оружия в NRA считают катастрофой, ибо она даст правительству гипотетическую возможность конфисковать его и лишить простых американцев способа защищать себя. «Гитлер и Сталин, как и все диктаторы, устраивавшие геноцид в ХХ веке, массово конфисковали оружие перед тем, как начать геноцид, – написал один из активистов в публикации на сайте NRA. – Регистрация. Конфискация. Вымирание».
Поэтому вся информация NTC хранится в коробках, набитых бумагами, фотографиями и пленочными микрофильмами документов. Недавно появилось новшество: теперь можно конвертировать микрофильмы в формат PDF. Но сделать поисковую систему с номерами стволов или именами их хозяев по-прежнему нельзя. Если хочешь что-то найти – листай документы, разглядывай снимки. Все коридоры здания NTC уставлены коробками, они идут бесконечными рядами высотой с человеческий рост. По данным GQ, сюда ежемесячно поступает 2 миллиона новых записей продаже оружия. Все их нужно куда-то складывать. Если коробки не разобрать вовремя, их может накопиться больше 10 тысяч в одном помещении, и они весят столько, что могут обрушить этаж, говорит Хаусер. Чтобы пол не проваливался, NTC арендует портовые контейнеры: они стоят прямо на парковке перед зданием, набитые бесконечными коробками. Можно сэкономить место и оцифровать эти документы, но ввести их в единую базу данных все равно будет нельзя. Несколько десятков раз в день кто-то из сотрудников, отслеживающих какой-то ствол, открывает контейнер и роется в документах.
Последний раз Конгресс США озадачился созданием системы для контроля за огнестрельным оружием в 1968 году после серии громких убийств, напоминает GQ: сначала президента Кеннеди, затем Мартиан Лютера Кинга, почти сразу после – сенатора Роберта Кеннеди. Негодование в обществе было примерно как сегодня: слишком много оружия и сумасшедших, способных его купить, нужно регулирование. Проблему должен был решить закон «О контроле за огнестрельным оружием» (Gun Control Act) 1968 года – он ввел лицензии для продавцов, обязал их следовать определенным правилам, запретил продавать оружие преступникам, нелегальным иммигрантам и сумасшедшим. Но обязательной регистрации стволов и их владельцев он так и не ввел; как отмечает GQ, этого не произошло по той же причине, что и в 1986-м – благодаря оружейным лоббистам.
Единственное, чем закон связал номер пистолета, ружья или винтовки с их хозяином – это регистрационная форма 4473. Ее содержание – настоящая мечта для того, кто пытается найти владельца оружия, например, для полицейского. Там есть имя, фамилия, подпись, адрес, дата и место рождения, рост, вес, пол, национальность и раса, а иногда даже номер социального страхования. Это кладезь информации, способной помочь найти преступника или снять подозрения с невинного человека. Однако эти документы не стекаются в федеральное ведомство – они оставались и остаются до сих пор в магазине, продавшем оружие. Оружейных магазинов в США больше, чем ресторанов McDonald’s – свыше 55 тысяч. Сколько единиц огнестрельного оружия они продали, не знает никто, пишет GQ. Известно только, что в 2013 году американские компании произвели почти 11 млн стволов, и еще 5,5 млн было импортировано. Только тогда, когда магазин выходит из бизнеса, регистрационные формы отправляются в NTC, в коробки и контейнеры к Чарли Хаусеру.
«У нас скудный бюджет, – говорит Хаусер. – Тут вам не 10 тысяч агентов в каком-то утонченном месте. Это куча чертовых коробок. И сделанные через задницу записи».
Огромная часть работы состоит в том, чтобы рассматривать микрофильмы с копиями документов. Сотрудники за день отслеживают 1500 оружейных «следов», в год – 370 тысяч. Вместо поисковой системы им приходится полагаться на описания, данные полицейскими, а те, как ни странно, не всегда хорошо разбираются в оружии – отличить ствол такой-то марки от его копии, сделанной другим производителем, могут не все. Даже если с моделью пистолета разобрались, полицейский должен продиктовать специалисту NTC серийный номер, и это отдельная проблема. Серийные номера – это «запутанные клубки ада». Сначала полицейский диктует номер патента, а не серийный, затем ID импортера. Потом возникает проблема «буква О или цифра 0?». Заглавная буква «I» или строчная «l» или единица? Бывает, что серийные номера дублируются. Стоит получить неверную информацию, и поиск ствола зайдет в тупик.
После того, как серийный номер установлен, возможны два пути. Короткий – серия звонков производителю, импортеру, дистрибутору и конкретному продавцу конкретного пистолета по цепочке, последнее звено которой, продавец, достает из шкафа форму 4473 и диктует имя покупателя. Для этой работы в NTC есть специально обученные сотрудницы, которые совершают до 70 звонков, чтобы найти единственный пистолет. Обычно этот процесс занимает около недели, в срочных делах можно управиться за сутки; иногда все складывается идеально, и след находится за пару часов. Но порой в конце цепочки нет никого: магазин закрылся, – и тогда в NTC начинается поиск в бесконечных коробках, которыми заставлены все коридоры здания и из-за которых может обрушиться пол. Искать вручную приходится в более чем 30% случаев.
Эта работа сводит с ума, но никто не предпринимает усилий, чтобы сделать ее более эффективной, пишет GQ. На самом деле NTC – единственное место в США (если не считать поселений амишей), где технологии вне закона. Даже если закрывшийся оружейный магазин передает ведомству свои записи в виде электронной базы данных, Хаусер обязан распечатать их, а его специально обученные сотрудницы – сделать снимки и положить микрофильмы в ящики. Поисковая система запрещена, и правительство США делает все возможное, чтобы убедиться, что Хаусер не использует свои ресурсы для ее создания.
Эта система кажется нелепой, жестокой и неработающей. Правительство США и оружейное лобби сделали так, что пистолет, которым совершается тяжкое преступление, отследить сложнее, чем упаковку салата, купленного в супермаркете. Но даже там, где законы и поправки парализуют процесс, они не могут парализовать желание людей сделать что-то полезное. Несмотря на запрет технологий, недостаток персонала и ограниченный бюджет, хвастается Чарли Хаусер, его подразделение сегодня отслеживает вдвое больше единиц оружия, чем 10 лет назад, и делает это вдвое точнее и вдвое быстрее.
Ирина Соломонова
