Чемберлен после заключения Мюнхенского соглашения
Хорошо, что министра обороны Великобритании Бена Уоллеса зовут не Биньямин Нетаньяху.
13 февраля Уоллес сделал то, что часто делал бывший премьер-министр Нетаньяху - провел аналогию между сегодняшними глобальными событиями и умиротворением диктатора на Мюнхенской конференции в 1938 году накануне Второй мировой войны и Холокоста.
Когда Нетаньяху бесчисленное количество раз проводил подобные сравнения в отношении усилий Запада по заключению ядерной сделки с Ираном, его выставляли на осмеяние.
Как он смеет делать такие сравнения, - заявляли критики Нетаньяху. Иранцы - не нацисты. Бывший президент США Барак Обама, который вел переговоры по иранской ядерной сделке 2015 года, не был Невиллом Чемберленом, который вернулся с Мюнхенской конференции - где британцы и французы согласились на аннексию Германией Судетской области - хвастаясь «миром для нашего поколения». И Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаманеи - не Гитлер.
Уоллес, с другой стороны, подвергся менее суровой критике за проведенное сравнение между Мюнхенской конференцией и ответом Запада на стягивание Россией войск к границе с Украиной.
Уоллес, отражая оценки западной разведки, сказал в интервью «Сандей Таймс», что президент России Владимир Путин может в любой день направить в страну войска, численность которых он наращивает на украинской границе, и намекнул, что реакция Запада была недостаточно решительной.
«Возможно, он [Путин] просто заглушит свои танки, и мы все разойдемся по домам, но в воздухе витает дух Мюнхена, исходящий с Запада», - сказал он.
Нацисты вторглись в Польшу, и Вторая мировая война началась через год после заключения Мюнхенского соглашения.
Когда Нетаньяху заявил, что готовность мира достичь соглашения с иранцами, которое не лишит их всех возможностей создания ядерного оружия в будущем, сродни умиротворению, наблюдавшемуся в Мюнхене, эксперты обрушились на него с критикой.
«Для Нетаньяху и его американских союзников это всегда 1938 год, потому что если сейчас не 1938 год и ваши противники не Невилл Чемберлен, то вы не Уинстон Черчилль. А если вы не Черчилль, то у вас нет убедительных оснований для обладания властью», - написал обозреватель Питер Бейнарт на сайте «Дейли Бист» в 2013 году.
В том же году ныне покойный обозреватель газеты «Гаарец» Карло Стренгер писал: «К сожалению, мировоззрение Нетаньяху зациклено на уравнении, что 2013 год (как и все предыдущие годы) - это 1938 год; что Иран - это нацистская Германия и что те, кто готов к дипломатическим переговорам с Ираном, подобны Чемберлену в Мюнхене 1938 года. Это не позволяет ему увидеть ряд огромных различий».
В 2015 году обозреватель «Нью-Йорк Таймс» Роджер Коэн писал: «Ссылаться на Мюнхен и умиротворение - это, похоже, реакция Нетаньяху на любую попытку дипломатии на Ближнем Востоке».
Но когда Уоллес сослался на Мюнхен, реакция была более приглушенной. Похоже, мир более терпимо относится к тому, чтобы изображать Путина Гитлером, чем к тому, чтобы уподоблять ему Хаменеи. Проводить аналогии между мягкой реакцией Запада на неуклонный ядерный марш Ирана - это нагнетание страха и бряцание оружием. Но использование тех же аналогий в отношении Путина и Украины не встречает такого же сопротивления.
Это демонстрирует, насколько Иран - несмотря на его риторику и долгую историю злонамеренных действий в регионе и за его пределами - не пугает мир в той же степени, что Путин и Россия. Путинские войска, размещенные на украинской границе, воспринимаются серьезно, в то время как Хаманеи, наращивающий запасы обогащенного урана, воспринимается более снисходительно. Все сводится к тому, кому именно грозит опасность.
Европейцы и Запад всерьез воспринимают российские маневры на границе с Украиной как смертельную опасность, потому что это может затронуть их напрямую: Киев находится недалеко от сердца Европы. Однако они могут с большим терпением смотреть на Иран, как потому, что он находится дальше, так и потому, что на ракетах Исламской Республики написаны не названия европейских стран, а названия городов Израиля.
Израиль очень внимательно следит за ситуацией вокруг Украины, как из-за влияния, которое эти события там могут оказать на мир и безопасность во всем мире, так и из-за влияния, которое они могут оказать на продолжающиеся переговоры с иранцами в Вене.
Даже сейчас, когда президент США Джо Байден готовится к возможному вторжению России в Украину, которое может спровоцировать более масштабную войну, он также должен следить за ходом переговоров с иранцами в Вене.
Для Израиля проблематично, что переговоры в Вене завершаются как раз в тот момент, когда разгорается украинский кризис. (И это не случайность: Россия, Иран, Китай и КНДР активно стремятся противостоять Америке). У администрации США может не хватить ресурсов для одновременного урегулирования этих двух крупных кризисов. Байден в последние дни ясно дал понять, что его главным приоритетом сейчас является Путин и Украина.
В Иерусалиме обеспокоены тем, что срочность происходящего на российском фронте отвлечет внимание от происходящего на иранском. Другое опасение еще хуже: США могут стремиться к техническому затишью на иранском фронте, чтобы получить возможность без помех сосредоточиться на украинском.
