Может ли Иран создать ядерное оружие при президенте Байдене? Да.
Хотя демократы могут обвинять президента Дональда Трампа в выходе из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) в связи с недавними нарушениями Ирана, они не должны этого делать: сделка, заключенная Ираном в 2015 году, обратила вспять десятилетия прецедентов нераспространения ЯО, которые требовали полного учета и демонтажа ядерной инфраструктуры. Оправдание Ирана из ненависти к Трампу также игнорирует тот факт, что Иран связан договором о выполнении своих обязательств по Соглашению о гарантиях в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия.
Чтобы понять, насколько Исламская Республика близка к получению ядерного оружия, рассмотрим три общих компонента потенциала создания ядерного оружия: обогащение, проектирование боеголовок и доставка. Иран работал над созданием всех трех компонентов. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) в открытом отчете почти 10 лет назад осветило возможные военные аспекты Ирана: Иран работал над проектированием боеголовок, детонаторов, моделированием оружия и материально-техническим обеспечением. В то время как команда Байдена может сказать, что СВПД положил конец подобной деятельности, отчетность Ирана перед МАГАТЭ оказалась неудовлетворительной, режим стремился скрыть архив своих работ, и уже накопленные знания никуда не деваются.
В результате принятия СВПД и сопутствующей ему резолюции 2231 Совета Безопасности ООН был отменен правовой прецедент, что позволило Ирану создавать ракету под прикрытием программы по запуску спутника. В то время как некоторые официальные лица обсуждают ракетный потенциал Ирана, они игнорируют другую реальность: в то время как Пентагон стремится к точности и совершенству, Корпус стражей исламской революции этого не делает. Грязная бомба, перевозимая на корабле, избавляет от необходимости в межконтинентальной баллистической ракете или, если уж на то пошло, в идеальной боеголовке.
СВПД сосредоточил свои усилия на иранской программе обогащения, хотя и подорвал свою эффективность как за счет ограничения срока действия некоторых положений, так и за счет того, что Ирану разрешили сохранить программу обогащения в промышленных масштабах, превышающую программу Пакистана в то время, когда Пакистан создавал ядерное оружие. Короче говоря, Иран уже обладает знаниями, необходимыми для создания и запуска боеголовки. Все что ему нужно, это более обогащенный уран.
Даже по мере того, как Иран приближается к созданию арсенала ядерного оружия, Байден продолжает закрывать глаза на собственную стратегию Ирана. Его команда национальной безопасности ошибочно полагает, что разногласия между сторонниками жесткой линии и реформаторами сводятся скорее к убеждениям, чем к тактике. Они видят в этом проявления искренности, а не игру в хорошего и плохого копа. Реальность такова, что обе фракции поддерживают революционные заветы теократии и вступают в сговор с целью лишить права голоса десятки миллионов иранцев, которые стремятся жить в нормальной стране.
Тегеран уверен, что он может переиграть американскую дипломатию по другим причинам: они просто идут по пути, уже проложенному Пхеньяном. Рассмотрим подписанную в 1994 году Рамочную программу, направленную как на то, чтобы удержать Северную Корею в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия, так и на то, чтобы остановить создание ею ядерного оружия. Как и Иран в настоящее время, Северная Корея продолжала притворяться, что соблюдает свое соглашение, даже если она постоянно пыталась смухлевать. Даже когда стало ясно, что Рамочная программа не сдерживает северокорейские амбиции, официальные лица, в том числе и сам Байден, склонялись к тому, чтобы отрицать ее недостатки и оправдывать жульничество Северной Кореи. Когда в 1998 году министерство иностранных дел КНДР объявило о том, что оно больше не будет соблюдать Соглашение, администрация Клинтона, к примеру, предложила Пхеньяну новый пакет помощи в размере $100 млн.
Сегодня демократы также обсуждают новые стимулы, чтобы вернуть Тегеран на прежние позиции. По мере того, как неповиновение становится прибыльным, оно лишь продолжает усиливаться. Впоследствии Северная Корея потребовала $300 млн за то, чтобы позволить провести инспекцию подземного ядерного полигона вблизи Кумчан-ри и $1 млрд за прекращение экспорта ракет. Тем временем американские сторонники дипломатии утверждали, что все более жесткая северокорейская риторика была просто прелюдией к ее предложению о большой сделке. Реальность: власти Северной Кореи никогда не отказывались от своих ядерных амбиций и рассматривали дипломатию как способ отсрочить предоставление данных и обогатить режим. Сегодня ядерный арсенал Северной Кореи все больше угрожает Соединенным Штатам и их союзникам, в то время как ее лидеры ведут роскошный образ жизни, частично финансируемый за счет растраченных миллиардов американских налогоплательщиков.
Давайте посмотрим правде в глаза: команда Байдена может сказать, что она хочет возобновить сотрудничество с Тегераном, но на самом деле ее дипломатия будет просто фиговым листком, позволяющим Ирану, как и Северной Корее ранее, идти по пути к созданию ядерного оружия.
