Кабинет министров в первый срок президентства Дональда Трампа был самым богатым в истории США. Его следующий кабинет, возможно, окажется еще более состоятельным.
Трамп номинировал миллиардера Говарда Лутника, генерального директора и основного владельца финансовой компании Cantor Fitzgerald, на должность министра торговли. На пост министра энергетики он предложил крупного спонсора своей кампании, генерального директора фракинговой компании Криса Райта.
Избранный президент охарактеризовал Лутника как «блестящего лидера», который возглавит «нашу тарифную и торговую повестку» и будет нести прямую ответственность за работу Управления торгового представителя США. «Говард создал наиболее продвинутую систему, которая поможет нам сформировать величайшую администрацию, которую когда-либо видела Америка», — заявил Трамп в заявлении, впервые опубликованном на Truth Social и затем переданном его переходной командой.
Должность министра торговли станет ключевой в администрации Трампа, учитывая, что экономические вопросы сыграли важную роль в обеспечении его победы.
Двое из кандидатов на пост министра финансов разбогатели на Уолл-стрит, включая миллиардера и генерального директора Apollo Марка Роуэна.
За последний год Apollo увеличила объем активов под управлением на 58 миллиардов долларов, объявила о планах расширить штат сотрудников на 400 человек, доведя численность с текущих 1700, и инвестировала рекордные 28 миллиардов долларов во втором квартале.
Однако, несмотря на все достижения, рост стоимости акций компании отстает от конкурентов. С начала года акции Apollo выросли на 26%. Для сравнения, акции Blackstone, KKR и Carlyle за тот же период подорожали на 100%, 62% и 60% соответственно.
Для руководителей, уходящих из частного сектора ради службы в новом правительстве, существует возможность воспользоваться выгодной налоговой лазейкой, как только их кандидатуры будут одобрены Сенатом. Подходящие федеральные назначенцы могут бесконечно откладывать уплату налога на прирост капитала, если продают акции или другие активы, чтобы избежать конфликта интересов. Чтобы получить выгоду, вырученные средства должны быть реинвестированы в течение 60 дней в государственные ценные бумаги, такие как казначейские облигации, или в диверсифицированные инвестиционные фонды.
Эта политика, зародившаяся во время администрации Джорджа Буша-старшего, позволяет избежать больших налоговых счетов для тех, кто присоединяется к государственной службе. Для руководителей с высококонцентрированными инвестициями это особенно выгодно. Например, в 2006 году бывший генеральный директор Goldman Sachs Генри Полсон отложил уплату налогов на сумму около 200 миллионов долларов, когда продал акции на 500 миллионов долларов, чтобы стать министром финансов в администрации Джорджа Буша-младшего.
«Это, без сомнения, является большим стимулом», — сказал Боб Уилленс, профессор налогового права Колумбийской бизнес-школы. «Вы получаете возможность провести диверсификацию инвестиций практически без уплаты налогов».
Лутника и другого миллиардера, инвестора Скотта Бессента, изначально рассматривали как кандидатов на пост министра финансов. Однако теперь Трамп, как сообщается, рассматривает кандидатуры Марка Роуэна и Кевина Уорша, бывшего банкира Morgan Stanley и экс-члена Совета управляющих Федеральной резервной системы. Уорш женат на наследнице косметической империи Джейн Лаудер.
Большая часть состояния Роуэна в размере 8,8 миллиарда долларов сосредоточена в его 6,1% доли в Apollo. Если он будет назначен, то сам Роуэн, его супруга и несовершеннолетние дети смогут воспользоваться этой налоговой лазейкой. Apollo отказалась уточнить, примет ли Роуэн эту должность и как он планирует распорядиться своими более чем 34 миллионами акций.
Пример того, как работает эта налоговая лазейка:
Предположим, кандидат в кабинет имеет 100 000 акций, каждая из которых стоит 100 долларов. Он приобрел их по цене 10 долларов за акцию. Теперь он обязан продать эти акции для вступления в должность. Прирост капитала составит 9 миллионов долларов. В обычной ситуации в Нью-Йорке он должен был бы заплатить более 3 миллионов долларов налога. Однако он может реинвестировать 9 миллионов долларов в казначейские облигации или взаимные фонды. Налоги на прирост капитала платить не придется, пока не будет продан новый портфель.
Есть несколько оговорок. Если назначенец продает реинвестированные активы, ему придется уплатить налоги на прирост капитала, накопленный с момента первоначальной инвестиции. Однако он может жить за счет инвестиций, не продавая их, например, беря кредиты под залог портфеля. Если продажа и уплата налогов все же необходимы, выгода остается: исходные средства росли без налогообложения.
«Это действительно обходится дешевле, если вы не держите деньги под матрасом», — отметил юрист Эд Ренн из Withersworldwide.
Назначенцы могут договариваться об иных вариантах с Управлением по этике правительства (OGE), например, помещая активы в слепой траст. Бывший министр торговли и наследница миллиардного состояния Пенни Притцкер решила воздерживаться от участия в делах, которые могли бы повлиять на её акции Hyatt, и избавилась от 221 другого актива.
«OGE очень профессионально справляется с этой задачей, и они работают с кандидатами, чтобы разработать разумный план», — сказал Марк Парфермер, главный стратег по управлению благосостоянием в Glenmede.
Налоговое управление позволяет откладывать налоги на прирост капитала в других ситуациях, выходящих за рамки контроля налогоплательщика. Например, если имущество инвестора изымается или разрушается, налог на прирост капитала можно отложить, реинвестировав полученные средства в другое имущество.
«Когда ваше имущество изымается, уничтожается или реквизируется, и вы получаете прибыль, предполагается, что у вас должна быть возможность отложить её налогообложение», — сказал Уилленс. «Этот механизм основывается на той же логике: определённые непреднамеренные доходы не должны облагаться налогом, если соблюдаются требования к реинвестированию».
Более того, это имеет и этическую цель, подчеркнул Ренн.
«Я не думаю, что это несправедливо или сомнительно», — сказал он. «Нам стоит быть уверенными в том, что эти меры помогают минимизировать конфликты интересов».
