Китай прилагает усилия по улучшению своего имиджа в мире и использует для этого не только свои деньги, но и влияние на Голливуд, который не хочет оставаться без дополнительных кассовых сборов
Когда в последний раз вы смотрели фильм, в котором роль злодея исполнял китаец?
Если вы не можете вспомнить, то ничего удивительного в этом нет. Возьмите, к примеру, римейк 2012 года драмы эпохи Холодной войны «Неуловимые» (Red Dawn). В нем враги-китайцы захватили американский город.
По крайней мере, они его захватывали в первой версии сценария. Затем кто-то слил сценарий в Сеть. Китайские государственные СМИ сильно разозлились.
В итоге, студии MGM пришлось потратить еще $1 млн, чтобы при помощи компьютерных технологий «избавиться» от китайской армии, кадр за кадром, и заменить ее на военных из Северной Кореи.
Китай обладает огромным влиянием над тем, как его выставляют в фильмах, которые американцы снимают и смотрят. Это часть более широкой кампании, которую китайское правительство предпринимает в глобальном масштабе. Китай хочет, чтобы во всем мире создавался имидж более дружелюбного и не очень страшного Китая.
Растущие кассовые сборы и кажущиеся неистощимыми запасы наличных в Китае дали Голливуду столь необходимую для него поддержку во время снижения продаж билетов в США и роста конкуренции со стороны Amazon и Netflix.
Но в Голливуде Китай принимают не без оглядки.
Поэтому, когда создатели фильма «Пиксели» (Pixels) захотели, чтобы инопланетяне пробили дыру в Великой Китайской стене, руководство кинокомпании Sony забеспокоилось о том, что эта сцена может помешать выходу фильма в Китае в 2015 году. Об этом они писали в электронных сообщениях, которые позже просочились в Сеть. Поэтому вместо стены они взорвали Тадж-Махал.
В 60-е годы Marvel Comics познакомил читателей своих комиксов с загадочным гуру по имени Старейшина (Ancient One). Он выглядел, как пожилой тибетец.
Но в фильме 2016 года «Доктор Стрэндж» (Doctor Strange) Старейшина превратился в кельта, роль которого исполнила белая актриса Тильда Суинтон. Киношники решили изменить национальность персонажа на ранних этапах съемок, как говорят, чтобы не злить правительство Китая.
Еще 20 лет назад крупные голливудские проекты крайне критически относились к Китаю. «Семь лет в Тибете» (Seven Years in Tibet), фильм, в котором было показано, как жестоко китайские солдаты обращаются с тибетцами, попал в сотню самых успешных фильмов 1997 года. В том же году компания «Дисней» выпустила фильм Мартина Скорсезе «Кундун» (Kundun), вызывающий сочувствие рассказ о ранних годах жизни Далай Ламы в Китае при режиме Мао и последующем изгнании в Индию. Китайские власти выказали свое недовольство.
«Больше ничего похожего на «Семь лет в Тибете» вы не увидите, - говорит Ларри Синагава, профессор международного колледжа Токай на Гавайях. – Студии, которые выпускают фильмы с критикой Китая, рискуют тем, что их продукцию не выпустят в прокат в этой стране».
Для Китая важно получить не только поддержку голливудских шишек и знаменитостей. В своих выступлениях председатель Си Цзиньпин неоднократно указывал на необходимость «хорошо рассказывать историю Китая», то есть убедиться в том, что мировому зрителю предложат логически обоснованную, привлекательную и, самое главное, одобренную Коммунистической партией Китая версию роста влияния страны.
«Есть мнение, что китайская пропаганда не очень хорошо себя показала в прошлом, - поясняет Орвилл Шелл, директор центра американо-китайских отношений в организации Asia Society. – И тут в дело вступает киноиндустрия. Влияние голливудских блокбастеров по-прежнему велико».
Китай повысил свое влияние в Голливуде, финансируя все большее число крупных кинопроектов.
Из 100 самых коммерчески успешных фильмов, вышедших на экраны в период с 1997 по 2013 год, Китай помог профинансировать лишь 12 голливудских фильмов. Но за последующие 5 лет Китай помог выпустить 41 из 100 самых прибыльных голливудских фильмов, включая «Красотку на всю голову» (I Feel Pretty), «Мег: Монстр глубины» (The Meg) и «Миссия невыполнима: Последствия» (Mission: Impossible - Fallout).
Голливудские студии также стремятся отхватить свой кусок быстрорастущего кассового рынка Китая, который в первом квартале 2018 года впервые обогнал американский рынок по общей величине выручки.
Успех в Китае может реабилитировать низкие сборы дома или даже превратить хитовый фильм в мировой блокбастер. Подобным же образом отлучение от китайского рынка может иметь для фильма самые серьезные последствия.
Это мощный стимул избегать каких-либо проблем с Китаем.
Один из главных регуляторов кинорынка в Китае сформулировал эти правила во время своего выступления на американо-китайском киносаммите в Лос-Анджелесе в 2013 году.
«У нас огромный рынок и мы хотим поделиться им с вами, - сказала Чжан Синь, занимавшая в то время пост президента государственной корпорации China Film Group, обращаясь к членам правления голливудских студий. – Нам нужны фильмы, которые бы много рассказывали о китайской культуре, не один-два кадра. Нам нужен позитивный имидж Китая».
Кампания Китая по созданию позитивного имиджа за границей простирается за пределы Голливуда.
Фильм 2016 года «Великая стена» (The Great Wall) с Мэттом Дэймоном, в который Голливуд и Китай вложили $150 млн, стал самой значимой попыткой Китая создать совместный хит. Согласно большинству оценок, в мировом прокате фильм провалился.
С тех пор Китай отошел от совместного производства крупнобюджетных проектов и занялся съемками фильмов, которые хорошо принимает большой и все еще растущий местный рынок. Для этого к работе были привлечены голливудские таланты: продюсеры, технические специалисты и даже мировые знаменитости.
Но им пришлось идти по тонкой линии.
Целому ряду актеров, музыкантов и других знаменитостей въезд в Китай был закрыт, потому что Китайской коммунистической партии их поведение показалось недопустимым. В Китай не пускают певцов Джастина Бибера, Бьорк, Джона Бон Джови, Майли Сайрус, Леди Гагу, Элтона Джона, Кэти Перри, актера Брэда Питта за его роль в фильме «Семь лет в Тибете» и многих других.
Вероятно, наиболее важным элементом мягкой силы Китая стала компания CGTN, международное подразделение государственной вещательной компании CCTV. CGTN вещает более чем в 7000 странах и территориях на английском, испанском, французском, арабском и русском языках. Ее миссия заключается в рассказе о новостных событиях «с китайской точки зрения».
Отличие «китайской точки зрения» было особенно заметно в этом году, когда CGTN рассказывала о неожиданном предложении по отмене ограничений сроков полномочий председателя КНР, закрепленных в конституции страны. В то время как западные СМИ стремились объяснить, почему поправка, которая открыла путь для пожизненного правления председателя Си, была беспрецедентной, ведущие CGTN были спокойны – и пугающе синхронны – в своих сообщениях, восхвалявших поправку.
Пока трудно сказать, достигла ли успеха кампания Китая по смягчению имиджа страны при помощи кино, СМИ и культурных проектов.
«Мягкая сила Китая не была столь успешной за пределами развивающихся стран, - сказал Стэнли Розен, профессор в Университете Южной Калифорнии, который изучает китайское общество и кино. – Если Китай на самом деле обладает некой мягкой силой, то это, скорее всего, благодаря успехам в экономике и китайской модели, которую они сейчас очень активно продвигают».
Информационная служба 7days.us
