День высадки десанта союзников в Нормандии (так называемый День «Д»), который помог положить конец Второй мировой войне, был одной из самых амбициозных и последовательных военных кампаний в истории человечества. По его стратегии и масштабам, а также огромному влиянию на будущее свободного мира, историки считают его одним из величайших военных достижений за всю историю.

Нормандская операция  под кодовым названием «Оверлорд», начатая 6 июня 1944 года, после того, как генерал союзников Дуайт Д. Эйзенхауэр приказал крупнейшим в истории силам вторжения - сотням тысяч американских, британских, канадских и других солдат – переплавиться через Ла-Манш и выйти на берег на пляжах Нормандии на северном побережье Франции. После почти пятилетней войны почти вся Западная Европа была оккупирована немецкими войсками или находилась под контролем фашистских правительств, в том числе Испания и Италия. Целью западных союзников было уничтожение немецкой армии и, соответственно, свержение варварского нацистского режима Адольфа Гитлера.

Вот почему День «Д» остается событием огромной важности и почему мы так многим обязаны этим бойцам:

Остановка нацистской машины геноцида

В годы Второй мировой войны немецкая армия захватила большую часть Европы и Северной Африки и большую часть западного Советского Союза. Оккупанты создавали убийственные полицейские государства везде, где бы они ни оказались, выследили и заключили в тюрьму миллионы человек. С помощью газовых камер и расстрелов они убили 6 миллионов евреев и еще несколько миллионов поляков, русских, геев, лиц с ограниченными возможностями и других нежелательных для нацистского режима, который стремился к созданию германской расы.

«Трудно представить, какие последствия могло бы повлечь за собой  поражение союзников, - говорит Тимоти Ривз, заместитель директора Президентской библиотеки Эйзенхауэра в Абилине, Канзас. - Можно сказать, они спасли мир. Через несколько месяцев после нормандской операции генерал Эйзенхауэр, посетив немецкий лагерь смерти, написал: «Нам говорят, что американский солдат не знает, за что он сражается. Теперь, по крайней мере, он будет знать, против чего борется».

Вторжение вышло за пределы пляжей

Для тех, кто пережил 6 июня и последующее, растянувшееся на все лето наступление, День «Д» был сущим кошмаром. Раймонд Хоффман из Лоуэлла, штат Массачусетс, дал в 1978 году в Библиотеке Эйзенхауэра устное историческое интервью о страхе перед смертью, который он испытал, будучи 22-летним солдатом 101-й воздушно-десантной дивизии США.

В День «Д» он приземлился на коровьем пастбище в Нормандии через несколько минут после полуночи - и услышал быстро приближающиеся шаги, даже прежде, чем он смог отцепить парашютные ремни.

«Ну вот, началось, - подумал он. - Пять минут на земле, а меня уже собираются убить. И я лежу на спине, и… я должен попытаться откатиться, и я не могу добраться до своего оружия, а теперь... я не могу найти свой нож! И тут шаги остановились… И вот я уже смотрю в глаза большой коровы».

Тогда он посмеялся. Но спустя несколько часов «некоторые тайны жизни и смерти стали для меня понятнее», сказал Хоффман.

В перестрелке с немецкими солдатами, когда пули летели так часто, что никто не осмеливался поднять голову, он разгадал для себя «загадку», над которой размышлял несколько месяцев - о том, заставит ли его испытываемый в бою страх бежать или сражаться.

Он сражался. И больше никакой тайны не было: «Теперь я знал, каково это - быть обстрелянным, - сказал он, - а также стрелять самому».

Операция ошеломляющего масштаба

 «Я однажды повеселился, просматривая список всех вещей, которые союзники собрали на пляжах южной Англии, чтобы поддержать вторжение, - говорит Ривз. - У них были массивные склады боеприпасов и других припасов, и на одном из этих складов они скопили 3500 тонн банного мыла, которое Эйзенхауэр позже отправил во Францию, чтобы солдаты могли принимать ванны».

«Под его командованием находилось 3 миллиона военнослужащих, и то, что они съели всего за один день, не поддается описанию», - говорит Ривз. По словам историка Рика Аткинсона, командиры «рассчитали ежедневное боевое потребление, от топлива до пуль и жевательной резинки, в 41,298 фунтов на солдата. Шестьдесят миллионов пайков, которые могли прокормить участников операции в течение месяца, были упакованы в 500-тонные тюки».

Большие  потери

Немецкие пулеметчики косили солдат союзников сотнями еще до того, как они сошли на нормандские пляжи с десантных катеров. Но Эйзенхауэр сокрушил их, говорит Ривз, послав 160 000 штурмовых отрядов, 12 000 самолетов и 200 000 моряков на 7 000 морских судах.

Их потери были велики: восемь штурмовых дивизий, оказавшихся на берегу, потеряли 12 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, и еще о тысячах других ничего не известно. Американцы потеряли 8,230 от общего числа.

«Многие были сбиты пулями весом 9,6 грамма, движущимися со скоростью 2000–4000 футов в секунду», - пишет Аткинсон.

Во время вторжения было убито три тысячи французских гражданских, в основном, от бомб союзников или снарядов. К тому времени французы понесли на войне такие потери, что у них не осталось медикаментов. По словам Аткинсона, некоторые пострадавшие были вынуждены дезинфицировать свои раны кальвадосом, местным самогоном, сброженным из яблок.