Наблюдая за освещением и общественным восприятием последних техногенных и природных катастроф, трудно избавиться от мысли, что со времен Чернобыля не так уж много и изменилось. Да, источников информации стало несоизмеримо больше, СМИ, при всех к ним претензиях, гораздо полнее отображают происходящее, есть интернет - отдельная медийная вселенная с бесчисленными ресурсами. Но власти, часто в худших традициях советских времен, строго дозируют информацию, пытаясь сформировать свою картину происходящего.
Государственные СМИ как филиал Минобороны
В первые дни после трагедии в Баренцевом море государственные СМИ четко шли в фарватере министерства обороны, работая исключительно по их скупым пресс-релизам. В нынешние времена странно предъявлять к ним претензии в том, что слова представителей военного ведомства не были восприняты критически и сопровождены мнением независимых экспертов. Но не было попыток хотя бы развить тему в просветительском ключе по материалам, имеющимся в открытом доступе. Так бывает, когда СМИ работают в условиях военной цензуры, по законам военного времени.
Кто-то скажет, что все вполне логично, гибридных войн-то нынче - хоть отбавляй, да и загадочное предназначение потерпевшей аварию субмарины идеально вписывается в эту картину. Но в том-то и дело, что постепенно эта практика распространяется на сугубо гражданские происшествия, такие как природные катастрофы. И, если так, можно прийти к неутешительному выводу, что гибридная война с соответствующим информационным прикрытием ведется и против собственного населения.
"Подтопление" вместо "наводнения" в Иркутской области
Масштабное наводнение в Иркутской области, которое по числу жертв стало одним из крупнейших с начала 90-х, часто называют "подтоплением". А власть если и говорит, то в стиле "я - начальник, ты - дурак". На смену губернатору Ткачеву, который в 2012 году после наводнения в Крымске объяснил отсутствие предупреждения о катастрофе словами "мы что, каждый дом должны были обойти?", пришел красноярский губернатор Усс, ответивший обеспокоенной женщине: "Хотите права качнуть?"
Единственное, о чем власть научилась своевременно сообщать, - о компенсациях пострадавшим и доставке гуманитарной помощи, на коробках которой кто-то заботливо налепил логотипы "Единой России". Заливать проблемы компенсационными деньгами - совсем небольшими, но все же лучше, чем ничего - стало доведенным практически до автоматизма навыком действий в кризисных ситуациях.
На таком фоне немудрено появление самых разных слухов и конспирологических теорий. Вы наверняка встречали версии, что инцидент на подлодке был ядерным и вовсе не в российских территориальных водах, а наводнение - это прорыв дамбы или результат гигантского сброса воды для удешевления производства электроэнергии на ГЭС. Тотальное недоверие к властям и их официальной информации закономерно рождает альтернативную картину, поверить в которую очень легко из-за привычного многолетнего тотального вранья и чванства начальства.
Дремлющий закон о фейковых новостях
Именно на этот случай после пожара в торговом центре в Кемерово придумали закон о фейковых новостях. Его как бы не существует для разного рода медийных помоек, генерирующих тонны информационного мусора, задача которого - забить повестку агрегаторов, прежде всего Яндекс.Новостей, а при удачном стечении обстоятельств вывести новость в топ.
"Навальный собрал в ФБК детей коррупционеров и двигает их в Мосгордуму", "Рогатый зверек" Любовь Соболь обещает травить и давить любовниц мужа" или "Инцест Резника (председателя Санкт-Петербургского отделения "Яблока". - Ред.) может объяснить неудачи депутата в семье и на работе", - это все реальные заголовки из Яндекс.Новостей, и это не какие-то исключения. Можно без труда вычислить большинство этих помоек, просто забив фамилию какого-нибудь несистемного политика в поиске агрегатора.
Зато закон о фейковых новостях ненадолго выходит из спячки в моменты катастроф. Роскомнадзор после взрыва на заводе в Дзержинске в мае этого года пытался блокировать слухи о погибших, которых, по официальным данным, не было. Пытался, надо признать, довольно вяло, скорее обозначая свое присутствие в информационном поле. Очевидно, что, если бы слухи были масштабнее, справиться с ними таким способом было бы труднее, чем "остановить наводнение" приездом Путина в "подтопленные" районы.
Инструмент во вред системе
Инструмент этот может однажды сработать и против породившей его системы: попытки блокировать информацию, которую люди в конкретной кризисной ситуации считают ценной (неважно, правдива она или нет), могут привести к "эффекту Стрейзанд" и распространению слухов с невероятной скоростью. Это гигантская сила, которая действительно опасна, и помочь тут могут только честность и открытость, как бы банально это ни звучало. Но этого не было в советской, нет и в современной российской политической традиции.
Александр Плющев
