Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Николай Заболоцкий
Меня давно занимает это отвлеченное понятие, не очень-то теоретически разработанное, но притягательное, коль скоро оно выходит на личностную сторону нашей жизни, отдаем мы себе в этом отчет или нет. Итак, что это такое? Говоря не попусту, но попросту, концепция жизни суть не что иное, как жизненная философия, бессистемная и неосознанная, но вовсе несводимая к «бессознательному», введенному в оборот великим Фрейдом, очередной день рождения которого все мы только-только отпраздновали. Она представляет собой взгляд на мир и свое место в нем, личное понимание справедливости, жизненные цели и способы их достижения. Люди делятся с близкими своими мыслями, порою декларируют их, будучи резонерами, или держат при себе в зависимости от характера и склонностей. В любом случае нет унифицированного набора составных частей жизненной концепции и способов ее выражения. Тем не менее, можно выделить в качестве системообразующего элемента именно этическую ее составляющую. Оно и понятно: принимая любое решение, мы в той или иной мере руководствуемся моральными соображениями.
Переводя разговор в практическую плоскость повседневной жизни, нельзя не задасться вопросом: отличаемся ли мы от коренных американцев моральными установлениями и, соответственно, концепцией жизни, а если отличаемся, то насколько и чем? Взять, к примеру, нехитрое правило, выделенное еще Варламом Шаламовым из неписаного, но жестокого свода принципов ГУЛАГа: «Дают – бери, бьют – беги». Не тем ли принципом руководствуются наши люди, когда стараются обеими руками брать у американского государства все виды помощи, на какие имеют или не имеют право? Вот вам «картинка с выставки». На Нью-Йорк обрушился ураган Сэнди –в результате некоторые многоквартирные дома остались без электричества. Остановились лифты. Старики, живущие в таких субсидированных городом домах, многие из которых – наши люди, оказались отрезанными от источников снабжения. К ним устремились молодые волонтеры, которые взбирались на 10, 12, 16 этажи и тащили на себе воду, еду, батарейки и другие необходимые предметы быта. «Мы принесли вам бутерброды»,– говорят волонтеры. «А с чем бутерброды?» – интересуются старики, явно не успевшие оголодать... Брать-то они берут, но еще с разбором. К хорошему привыкаешь быстро... Однa из коллег у меня на работе поинтересовалась, как получается, что когда в начале календарного года приходит время налоговых перерасчетов, то в основном русскоговорящая пожилая публика подает на определенные формы возврата, требуя соответствующие бланки? И в самом деле. Где малоимущие американцы или китайцы? Может, американцы не стремятся использовать каждуя лазейку для получения помощи с таким рвением, каковое наблюдается у «наших»? Вполне вероятно... Мой коллега, ирландец, никак не соберется подать на инвалидность, хотя у него проблем со здоровьем, как говорится, «выше крыши». Гордость не позволяет, говорят о нем сослуживцы. У наших не очень-то много гордости. Наши любят халяву, она слаще для них, чем халва.
Еще один пример. Умирает пожилой иммигрант, cостоявший на учете в общественной организации, через которую получал помощь в качестве жертвы Холокоста. Его вдова решает похоронить супруга на дорогом кладбище, а потом требует у организации денег на похороны, мотивируя это тем, что старичок, дескать, заслужил такие похороны. Может и заслужил, но решение хоронить супруга по высшему разряду принадлежит именно ей. Нехитрая мысль, что надо отвечать за свои решения, почему-то не приходит в голову старушке, и она сердится и негодует. Такая позиция исходит из иных моральных принципов, своеобразно понятой справедливости (в первую очередь с выгодой для себя) и, следовательно, иной концепции жизни, не соответствующей установлениям классического американского подхода: искать опору в самом себе, не полагаясь на государство. Итак, кондово-американский взгляд на жизнь постепенно вытесняется из американских реалий по мере того, как новоприбывшие иммигранты неудержимо «разбавляют» американский суп. И некогда знаменитый плавильный котел отнюдь не угрожает взорваться – давление в нем неудержимо падает, равно как и трудолюбие населения. Я не имею в виду только наших иммигрантов. Сходные взгляды и у выходцев из Мексики или Китая. Протестантская Америка отходит в прошлое, а вместе с ней концепция жизни, ставящая self-reliance, то есть умение полагаться на самое себя, выше ожидания помощи от общества или государства.
И последняя (для этой статьи) небольшая история. Молодая девушка, американка, нанялась помогать на свадьбе у друзей своей матери. Меня этот эпизод удивил: вместо того, чтобы плясать на свадьбе, девушка будет работать, как Золушка, и у кого? У материнских друзей. Мать девушки, моя подруга, что называется, удивилась моему удивлению: с ее точки зрения, нет ничего зазорного в том, чтобы поработать по найму, даже у своих знакомых. Выходит, на поверку у нее более демократичный взгляд на вещи, а во мне сказывается евразийская ментальность с ее понятиями «сохранить лицо» и «родимыми пятнами» восточной психологии.
Поинтересовалась у дочери: как она смотрит на различия между взглядами на жизнь «наших» и американцев. Младолибералка мне ответила, что предпочитает не рассматривать разницу мировоззрений через культурную призму, так как такой взгляд подвержен влиянию предрассудков и стереотипов и не подлежит верификации. К ее словам, мне представляется, стоит прислушаться. Засим оставим различия, обусловленные или приписываемые национальным культурам, и снизойдем до уровня индивидуального, то есть от анализа группы перейдем к анализу индивидуума. Как например, индивидуальные различия между тем, кто руководствуется установкой «своя рубашка ближе к телу» и не бросается спасать утопающего, и тем, кто альтруист по природе и не может пройти мимо тонущего, чтоб не броситься в воду вслед за ним по принципу «сам погибай, а товарища выручай». В обоих случаях речь идет о глубоко внедренных в психику поведенческих установках, которые являются частью жизненной концепции совершенно разных по своим моральным принципам людей. Отойдя от столь экстремальных ситуаций, могу утверждать, что жизненная концепция проявляется буквально на каждом шагу, невидимо и неосознанно руководя нашими поступками. Самые разнообразные установки или звенья этой концепции были когда-то отчеканены великими мастерами поэзии и прозы. «Служить бы рад, прислуживаться тошно», или «Светить всегда, светить везде, до дней последних донца», или «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла», или «С любимыми не расставайтесь» и многие, многие другие. Цитаты из великих, пословицы и поговорки, а то и просто неосознанное и смутное чувство, вербализованное неуклюже и неполно, но весомо и мощно проявляющееся в сознании (как, например, ощущение «не по-людски это, не по-божески», когда моральное чувство служит подпоркой для неоформленного отношения, которое и выразить-то себя толком не умеет, но важность которого невозможно недооценить). В случаях, когда существующая концепция жизни и составляющие ее моральные установки приходят в противоречие с окружающей действительностью, возникает внутриличностный конфликт. Он может быть глубоко прочувствован, но спрятан от окружающих и даже от самого человека, то есть не осознан, и привести к страданиям, угрызениям совести. А может и выйти наружу, и в результате личность вступает в конфликт с общественной средой. Тогда мы имеем дело с диссидентами, выступающими «за вашу и нашу свободу», с борцами против неравенства, несправедливости, авторитаризма и других общественных зол.
Концепция жизни личности находится в динамике: удары судьбы разного рода, общественные перемены, политические катаклизмы, подарки судьбы, сюрпризы – все оказывает на нее влияние. А «когда изменяемся мы (как заметил поэт) – изменяется мир».
