Не знаю, как вы, но я люблю дома и квартиры, которые способны рассказать историю своих хозяев. О чем может поведать стандартно элегантное жилище с богатой сантехникой и блеском, куда ни ткни? Правильно. Конечно же, деньги и определенное представление о вкусе, но ничего необычного и уникального вы там не встретите. В доме Лидии Разран Стоун вы почувствуете совсем иную атмосферу. Предметы утвари и быта свидетельствуют о простоте и демократизме хозяев, равно как и об их пристрастиях: русские сувениры, кулинарные книги, старая добротная мебель, множество книг на английском и русском языках и словари, словари, словари.
Что неудивительно. Мы в доме переводчицы, причем не простой, а профессиональной. Впрочем, Лидия стала работать переводчицей с русского после того, как получила степень доктора наук в области психологии. Этим предметом Лидия занялась, идя по проторенному следу. Отец Лидии, приехавший на заре двадцатого века из России без гроша в кармане, выучился на психолога, настолько заслужив любовь и уважение своих коллег, что его именем был назван Разран Холл Квинс-колледжа, где я некогда училась на библиотекаря. Проходя мимо прямоугольного здания Разран Холла и даже пребывая в его стенах, я и не подозревала, что совсем скоро встречусь с дочерью того человека, чьим именем названо сие почтенное заведение.
Немного об истории нашего знакомства. Когда я приехала в Америку, у меня открылось второе поэтическое дыхание и я сотворила, что довольно типично для эмигрантов, кучу стихов об эмиграции и эмигрантах. Каждому кажется иногда, что он открывает Америку. У каждого она, безусловно, своя. Я не была исключением. Мне пришла в голову «мечта-идея», что если мои вирши об эмиграции кто-то переведет на английский, они смогут представить интерес для публики. Пренаивнейшая мысль! В девяноста девяти из ста случаев стихи интересны только тому, кто их пишет. Если не больше! Его родственников поэтические творения интересуют в гораздо меньшей степени, чем прогноз погоды на завтра и послезавтра, а друзей - меньше, чем вчерашний прогноз. Но, будучи уже довольно взрослым человеком, я сохраняла в душе некую наивность. Иначе чем еще можно объяснить мое простодушное желание свести знакомство с анонимным любителем или любительницей русской литературы, тем, кто мог бы перевести стихи на английский? Представьте, сработало! Значит, можно попасть в баскетбольное кольцо с закрытыми глазами! Так и я попала пальцем в небо, сведя через Американскую Переводческую Ассоциацию (American Translators Association) виртуальное знакомство с Лидией. Встреча не замедлила перерасти в дружбу, которая длится почти двадцать лет.
Выяснилось, что Лидия переводила поэтов классиков, но никогда современников, за исключением, пожалуй, Ирины Ратушинской. И еще, что, безусловно, заслуживает уважения многих русских авторов и читателей, Лидия переводит в рифму, стараясь придерживаться размера оригинала елико возможно. Это, надо признаться, редкость в американской переводческой культуре, где стихи рутинно переводят прозой, да и сама поэзия приблизилась к прозе, как современные женский и мужской стиль одежды. Лидия любит решать всякого рода кроссворды и головоломки, терпелива и неистощима в переборе вариантов, у нее огромный запас слов английского словаря, и она обладает прекрасным чувством юмора! Сложите все это вместе – и у вас получится прекрасный переводчик, особенно (благодаря чувству юмора) поэзии детской. В чем, кстати, Людия вполне преуспела, переведя уйму стихов Маршака, Чуковского, Заходера, Остера. У нее хватило терпения и сил перевести ершовского «Конька-Горбунка», который долгие годы пролежал «в столе», но не по цензурным, как вы понимаете, соображениям, а оттого, что не находилось заинтересованного издателя. Последние годы такой издатель объявился (Russian Life Books), и двуязычный Горбунок доскакал до американского читателя вместе с крыловскими баснями, стихами Окуджавы и прочее, и прочее. Помимо публикаций в журналах, у Лидии Разран Стоун вышли пять двуязычных книг переводов русской поэзии, включая и нашу книгу «Из Баку в Бруклин».
Активному периоду жизни поэтического перевода предшествовала работа в качестве технического переводчика в NASA, где героиня моего повествования переводила труды советских ученых, связанных с биомедицинскими космическими исследованиями. Выйдя на пенсию, Лидия отдалась любимому делу поэтического перевода. Муж, дети, внуки, волонтерская работа (преподавание английского языка иммигрантам в Вирджинии и гватемальским труженикам села), наблюдение за птицами (есть такое чудачество) и путешествия в экзотические места, куда долетают далеко не все пернатые и бескрылые существа (я бы уж точно не полетела!). Муж Лидии, Нед, активно ей помогает: и волонтерит, и путешествует вместе, и за птицами.... Вдвоем они вырастили четверых детей от первых браков, так что Лидия называет детей Неда своими детьми тоже. И не без оснований.
В Лидии сидит дух здорового авантюризма и любознательности. К тому же она общительна и демократична, типичный экстраверт! И с самоиронией у нее не слабо. Какая еще женщина предупредит перед первой встречей: «Я буду похожа на ведьму»? Но именно эти слова сказала Лидия, когда я впервые отправилась к ней на автобусе Greyhound. Что она имела в виду? Привычку носить распущенными длинные седые волосы – пережиток хипповой молодости, которая нет-нет да сказывается во взглядах и вкусах моей замечательной подруги.
А что говорит о себе сама Лидия, отвечая на вопрос, каковы ее персональные связи с русским языком, литературой и поэзией? « Я американка в первом поколении, и моя семья с обеих сторон происходит из славянского мира (не смешивать с печально известным «русским миром» в современной интерпретации. (Не премину также в порядке уточнения отметить, что предки Лидии с обеих сторон евреи, выходцы из Российской империи. - Л.А.) Я выросла в вере, не подлежащей сомнению, что поэзия – это высшая форма человеческой деятельности, а русская поэзия – ее вершина, и что если вам нравится стихотворение, вы его заучиваете наизусть. Я полагала, что я тоже стану поэтом, но после того, как пролетели бурные подростковые годы, я решила, что хоть я и могу слагать стихи, у меня нет необходимой поэтической души. Я изучала русский в колледже, когда мне задали прочесть в девятнадцатилетнем возрасте «Войну и мир» за три недели. Это задание заставило меня научиться читать по-русски без мысленного перевода на английский язык, что я делала ранее».
Еще один важный момент биографии: Лидия активно вовлечена в Американскую Ассоциацию Переводчиков (American Translators Association, или ATA). Уже много лет она не только редактирует ежеквартальную публикацию этой ассоциации – SlavFile, но и активно пишет статьи, делится опытом перевода. Конференции, обсуждения, рецензии – словом, дел хватает. Внезапно появляются всепоглощающие проекты, как например, подготовка к встрече выпускников ее любимого Swarthmore College или работа над словарем глаголов, передающих звуки. Лидия Разран Стоун убеждена, что нынешние словари неточны в этом отношении и нуждаются в усовершенствовании. Уйдя на пенсию, Лидия умудряется жить более наполненной, я бы даже сказала переполненной жизнью, чем ранее. Оттого, что она так занята, я общаюсь с ней реже. С присущей ей прямотой, Лидия заявила мне недавно, что у нее шесть человек на очереди на телефонный разговор, а так как любой разговор с Лидией с лихвой превышает десять минут (не без ее вины, если быть уж до конца откровенной), то разговор с Лидией я решила отложить на депоненты. До лучших времен, когда она разгрузится и переговорит со всеми, кто состоит в ее списке. Мне не к спеху. А сама решила написать эту статью. Ее она прочтет уже опубликованной. Если прочтет.
