В конечном итоге, шведы разочаруют всех. Те, кто утверждает, что реакция шведского  правительства на коронавирусную пандемию была нелепой, потому что «в Швеции главное - бизнес», еще не поняли, как мало они знают о бизнесе в Швеции. Даже те, кто утверждает, что страны, которые предпочли ввести жесткие ограничения, спасли множество жизней, в отличие от умирающих тысячами шведов, обнаружат, что цифры вводят в заблуждение и сбивают с толку.

Обе группы будут вынуждены найти другой источник, чтобы обосновать свою точку зрения. На прошлой неделе, например, заголовки во всем мире объявили, что шведы признают свою ошибку и что их стратегия работы с COVID-19 рухнула. Заголовки были неверными. Шведские власти все еще придерживаются своей первоначальной тактики, и предполагаемое признание ошибки было расплывчатым обобщением, которое было полностью вырвано из контекста. Но Швеция давно стала грушей для битья в глазах тех, кто оправдывает политику экономических ограничений, и образцом для тех, кто выступает против нее. Между тем, в реальном мире ситуация гораздо сложнее.

Во-первых, следует отметить, что в Швеции дела идут совсем не так, как обычно: средние школы и университеты перешли на дистанционное обучение, большинство культурных, развлекательных и спортивных площадок закрыты, а жителей попросили работать из дома, поддерживать социальное дистанцирование и избегать путешествий. Хотя большинство ограничений - лишь рекомендации, видно, что большинство шведов тщательно их соблюдают.

Несмотря на все это, начальная школа и дошкольные учреждения не закрывались, никакого карантина не вводили, и необходимости носить маску не было. Это примеры противоречивой политики, которая может оказаться скорее катастрофической, чем выгодной. Вполне возможно, что шведское правительство ошибается, но утверждение, что оно практикует «эксперименты на людях», можно применить и к правительствам других стран. В наши смутные времена такие меры, как изоляция бессимптомных пациентов, запрет на купание в море и закрытие предприятий тоже можно счесть игрой с закрытыми глазами. Всем ясно, что все эти меры наносят социальный и экономический ущерб, но до сих пор неизвестно, в какой степени эти шаги ограничивают распространение вируса – и есть ли от них вообще какой-то толк.

Как и у любой другой страны, у Швеции есть свои преимущества и недостатки в борьбе с пандемией. Преимущества таковы: эффективный государственный сектор, хорошая система здравоохранения, небольшая численность населения и множество домохозяйств, состоящих из одного человека (около 40%). А с другой стороны, шведское население - немолодое (около 20% - люди в возрасте 65 лет и старше), открытые границы и холодный климат, и около одной пятой населения родилось за пределами страны - и, следовательно, меньше доверяет властям и часто не может получить их директивы.

Поэтому у потенциальной пользы этого примера есть предел - около 4500 погибших. Даже если мы закроем глаза на различия в подсчете умерших в разных странах, и не будем учитывать столь неоднозначные данные, как общая и избыточная смертность, нелегко будет сравнивать страны с молодым населением со странами, где много пожилых, жаркие страны - с холодными и открытые - с закрытыми. Несмотря на то, что графики Worldometer стали мучительным видом спорта по подсчету количества погибших и материалом для патриотических распрей, сомнительно, что из подсчета погибших мы сможем многое узнать о степени эффективности борьбы с пандемией в стране и эффективности жесткого карантина - особенно.

Возглавляют графики Бельгия, Испания, Италия, Англия и Франция - страны, которые ввели суровые ограничения и время от времени принимали жесткие меры по их обеспечению. За ними следует Швеция, без карантина и с «мягкой политикой». И затем идут остальные страны, которые применяли различные способы решения проблемы. Есть страны, которые ввели карантин и имеют высокий уровень смертности (Бельгия), есть страны с ограничениями и низким уровнем смертности (Израиль), страны без режима самоизоляции и высоким уровнем смертности (Швеция), а некоторые - без карантина и с малым числом погибших (Исландия). И, конечно, существуют различия между одним городом и другим в границах одной и той же страны.

Почему тогда в Швеции умерло столько людей? На данный момент кажется, что это никак не связано с отсутствием жестких ограничений. Нет никаких доказательств в пользу того, что школы или торговые центры значительно способствуют пандемии. Но есть свидетельства другого провала - лечения пожилых людей. Хотя стратегия в отношении домов престарелых была проблематичной во всем мире, в Швеции ситуация была особенно серьезной. Недавно выяснилось, что из-за борьбы за власть в правительстве персонал не был подготовлен, ввиду чего наблюдалась нехватка оборудования, а запрет на посещения был запоздалым.

И да, хотя Швеция является развитым государством всеобщего благосостояния, в годы посева семян неудачи она страдала от еще одной чумы: приватизации, сокращений и реформ в государственном секторе. Сегодня в домах престарелых в Стокгольме отсутствует оборудование и квалифицированные кадры. Это еще один пример беспомощности «невидимой руки» в антикризисном управлении и защите слабых.

Правда ли, как говорят, что Швеция бросила своих стариков ради экономики? Ответ - нет. Прежде всего, общественное здравоохранение управляется независимым органом, который не руководствуется экономическими соображениями. Во-вторых, шведская экономика ориентирована на экспорт. Первоначальные расследования показали, что удар, испытанный Швецией, не сильно отличался того, что перенесли ее соседи.

В Швеции также наблюдалось снижение потребления, экономический рост пострадал, а безработица увеличилась. И пусть местные предприятия по-прежнему открыты, Volvo не может производить автомобили, если в цепочках поставок есть помехи, а спрос резко падает, а H&M не может продавать одежду, когда фабрики и торговые центры по всему миру закрыты. И это не говоря уже о туристической индустрии. Политики это знали и не тратили время на попытки защититься от удара, а вместо этого направляли деньги на уменьшение причиненного им урона.

Еще более серьезным является утверждение, что шведы пытались спасти экономику путем приобретения коллективного иммунитета, поскольку первоначальные исследования показали, что Швеция очень далека от этой цели. Но Швеция никогда не утверждала, что она стремилась к «стадному» иммунитету - напротив, она категорически это отрицала.

Ее главные задачи состояли в том, чтобы сгладить кривую числа пациентов и защитить группы риска. Первая цель была достигнута: койки в отделениях интенсивной терапии и аппараты искусственной вентиляции легких были всегда готовы к использованию - впечатляющее достижение. В сокрушительных мерах не было нужды. Что касается второй цели, шведы сами признают, что потерпели неудачу. Те, кто использует Швецию как пример, должны прекратить смотреть на страну как на подтверждение своих взглядов и попытаться подумать, какой урок можно усвоить из шведской стратегии. В конечном счете, это не теоретические рассуждения, а необходимая подготовка ко второй волне.