Этого было достаточно для Уильяма Стоутона в 1692 году. Стоутон был главным судьей, председательствовавшим на Салемском процессе по делу о колдовстве, который приговорил к смертной казни 20 человек. Стоутону было достаточно «спектральных доказательств», под которыми понимались показания свидетелей о том, что они видели во сне. Если свидетель говорил, что ему приснилась соседка, занимающаяся колдовством, суд Стоутона принимал это как доказательство против соседки.
Не все жители Массачусетса XVII века считали это хорошей идеей. Коттон Мазер, ведущий богослов колонии, считал, что спектральные доказательства полезны, но их недостаточно. Отец Коттона Мазера, Инкрез Мазер, ректор Гарварда, считал, что спектральные доказательства не заслуживают доверия, так как их могли подбросить демоны. Потребовалось участие губернатора королевской колонии Уильяма Фипса, чтобы полностью запретить использование спектральных доказательств в судебных процессах.
Но это постановление, конечно же, не смогло избавить людей от готовности верить обвинениям, не подкрепленным ни малейшими реальными доказательствами. Современные американцы склонны насмехаться над доверчивостью пуритан Салема, которые выдвигали ужасные обвинения, основываясь на призраках собственного воображения. Но вот мы, в эпоху критической расовой теории, все еще этим занимаемся.
КРТ основана на утверждении, что коварная, всепроникающая, но невидимая сила населяет всех американцев и все американские институты. Эта невидимая сила существует за пределами сознательного опыта тех, кто ее укрывает. Эти носители системного расизма - его незадачливые слуги, которые верят в собственную невиновность так же, как верила бедная Сара Гуд, когда ей выпал шанс дать показания на Салемском процессе. («Я не больше ведьма, чем вы волшебник, и если вы лишите меня жизни, Бог даст вам испить крови», - сказала Сара, когда ее признали виновной - сцена, вокруг которой Натаниэль Готорн создал свой «Дом о семи фронтонах»).
Конечно же, ожидалось, что ведьмы будут отрицать свою причастность к колдовству. Их отрицание ничего не значило в последующих судебных процессах. Но в некоторых отношениях суды в Салеме были менее склонны к скоропалительным суждениям, чем многие сторонники современной критической расовой теории. Коттон Мазер, к которому обратились за консультацией после первой волны казней в Салеме (Титуба, Сара Гуд, Сара Осборн и Бриджет Бишоп), предупреждал, что «необходима очень критическая и изысканная осторожность, чтобы из-за слишком большого доверия к вещам, полученным только по наущению дьявола, не открылась дверь длинного ряда несчастных последствий, и сатана не получил преимущество над нами». Коттон Мазер, однако, по-прежнему выступал за «быстрое и энергичное преследование тех, кто показал себя причиняющим вред».
Его мнение недалеко ушло от того, как Ибрам X. Кенди оценивает системный расизм: «одно из самых быстро распространяющихся и самых смертельных раковых заболеваний известных человечеству... Нет ничего, что я вижу в сегодняшнем мире, в нашей истории, что давало бы мне надежду на то, что однажды антирасисты победят, что однажды флаг антирасизма будет развеваться над миром справедливости». Перспектива Кенди, соответствующая пуританской теологии, заключается в том, что этот мир отдан на растерзание инфернальным силам.
Несомненно, критиками кендианского «антирасизма» было пролито достаточно чернил и использовано достаточно пикселей, чтобы установить круговую поруку его рассуждений. Отказ поддержать его эдикты, по мнению Кенди, сам по себе является расизмом. Его послание усилили Робин ДиАнджело и многие другие, которые, похоже, считают, что им было дано глубокое понимание того, как устроен наш мир. На первый взгляд, это социологическое понимание, но в той мере, в какой социология - реальная дисциплина, зависящая от тщательного и критического анализа эмпирических данных, «системный расизм» - не социологическая теория. Это теология, или, точнее, демонология: теория ведьмовства. У нее нет доказательств того, что «системный расизм» существует в современном американском обществе. Все, что у нее есть - это паника в стиле Салема, основанная на псевдоавторитетном заявлении о том, что он существует.
Мы, конечно, не можем доказать, что системного расизма не существует, так же как не можем доказать, что ведьм не существует. Рабыня Тибуба, уроженка Вест Индии и первая обвиненная в Салеме, сначала отрицала, что она ведьма, но впоследствии признала, что изучала некоторые оккультные практики на Барбадосе. И в современной Америке есть много тех, кто называют себя ворожеями. Так что в каком-то смысле ведьмы действительно существуют, но обычно мы допускаем, что это либо безобидные заблуждения, либо самореклама.
Системный расизм, напротив, прекрасно подходит для реалистичного описания некоторых обществ, например, государств доинкской эпохи, в которых рабство было разрешено. Но современные теоретики антирасизма сталкиваются с тем, что реальный системный расизм исчез в Америке. Можно обнаружить отдельных расистов, то есть людей, которые ненавидят или, по крайней мере, недолюбливают других людей по расовому признаку и ведут себя по отношению к ним с предубеждением. Но «системный расизм», включающий в себя причастность закона, одобрение общества, влияние экономики и подкрепление культуры, просто исчез. Его официально уничтожили несколько поколений назад, и с тех пор мы энергично вычищаем его остатки.
Поэтому сторонникам системного расизма только и остается, что заниматься погоней за призрачными доказательствами. Они не могут увидеть системный расизм обычными человеческими глазами, но они «знают», что он есть, и у них есть особые магические глаза, чтобы сквозь его бесчисленные маскировки увидеть уродливую правду, скрывающуюся под ними. Уильям Стоутон и Коттон Мазер гордились бы ими.
Степень распространения и широкое признание теории системного расизма в элитных институтах может удивить многих американцев, которые гордятся своей светской рациональностью. Мы прошли эпоху легковерного энтузиазма, или так нам хочется думать. Это время, когда мы отдаем наивысший авторитет взглядам, которые мы возводим в статус «науки». Это забавное самомнение, особенно учитывая ту легкость, с которой идеологии, имеющие очень слабые научные основания или вообще не имеющие таковых, умудряются присвоить имя науки любой горстке предположений и надуманных выводов, которые они хотят популяризировать.
«Изменение климата», возможно, состоит из 10% науки и 90% истерии. Пандемия COVID-19 была реальна, но ее упорно облекали в ложь, слухи, обман, медицинское мифотворчество и статистическую безграмотность. Вероятно, среди американцев очень мало широко распространенных убеждений, которые в той или иной степени не основывались бы на общих иллюзиях. Однако лишь немногие из этих иллюзий столь разрушительны, как системный расизм, который ведет Америку по пути социального разделения, на фоне которого старомодные суды над ведьмами выглядят как благотворные модели судебной сдержанности.
Власть невидимых сил над человечеством - это культурная универсалия. Точные формы обвинений в колдовстве, защиты от скрытых сил неявных врагов, методы обнаружения, наказания и репрессий различаются в обществах Африки южнее Сахары, у инуитов, амазонок, шриланкийцев и так далее, но не подозрения в причастности зловещих сил. Атеистические общества далеко не застрахованы от этого. У Сталина и Мао были свои эквиваленты воображаемых категорий невидимых разрушителей и культурных предателей.
Таким образом, такие люди, как Ибрам X. Кенди и Робин ДиАнджело, обращаются к чему-то очень старому и очень человеческому: к нашей, казалось бы, безграничной способности проецировать свои страхи на монстров в темноте - монстров, которые носят лица членов нашей семьи, друзей, соседей и, что хуже всего, наши собственные лица в зеркале. Возможно, последний элемент чем-то обязан наследию Зигмунда Фрейда, который предупреждал нас остерегаться зверя, скрывающегося внутри. Но даже у этой идеи есть множество фольклорных прецедентов в виде представлений об одержимости демонами, непроизвольном превращении людей в оборотней и тому подобном. Кенди дал нам современную теорию американского оборотничества, в которой белые люди, все и каждый, выступают в роли волков.
Сказать, что концепция системного расизма является возрождением древнего и общечеловеческого вида мифотворчества, не значит оправдать его. Мы должны знать свои уязвимости и искушения, и мы должны использовать нашу цивилизованную способность противостоять очень плохим, но заманчивым идеям. Системный расизм привлекает, потому что он дает универсальное оправдание неудачам, разочарованиям и несчастьям американских черных, и он привлекает белых, которые жаждут вознаграждения за раскаяние и покаяние, которые не менее реальны. Не стоит забывать и об оппортунистах всех рас, которые видят возможности получения финансовой прибыли, социального статуса и политического влияния, которые дает потакание новому культу.
Повернутость на колдовстве обычно не заканчивается хорошо - ни для обвиняемых, ни для обвинителей, ни, конечно, для общества, которое допустило это временное погружение в безумие. Где сегодня наш Уильям Фипс, губернатор, у которого хватило ума остановить волну казней в деревне Новой Англии XVII века, когда ведущие интеллектуальные авторитеты этого не сделали? Он еще не высказался, но мы можем быть уверены, что он это сделает.
Судя по тому, что мы видим сейчас, он вряд ли будет представителем церкви или университетских кругов. И те, и другие слишком глубоко впитали яд воображаемой вины, чтобы обеспечить необходимое руководство. Деловое сообщество запятнано еще больше. Где же нам искать наших Фипсов?
