Решение народа Соединенного Королевства отделиться от Европейского Союза фактически могло бы носить название «Brexit. Часть 2». Первый Brexit состоялся 35 лет назад в Соединенных Штатах, с избранием Рональда Рейгана.
Рейган в своей первой инаугурационной речи в 1981 году выразился максимально ясно о том, что значило его избрание: «В нынешний кризис правительство не даст решения нашей проблемы; Правительство и есть проблема».
Brexit - это сокращение от выражения «правительство – наша проблема». Либеральные интеллектуалы посмеялись над Рейганом за чрезмерное упрощение своей теории, но он добавил к ней несколько слов, которые могли бы прозвучать в беседах Отцов-Основателей: «Мы склонны полагать, что общество стало слишком сложным для самоуправления, что власть элитной группы превосходит правительство, выражающее волю народа и существующее ради народа. Но если никто из нас не способен управлять собой, то у кого есть способность управлять кем-то другим?».
Политические ценности американских и европейских левых мы слышим сегодня в каждом предложении, произнесенном Хиллари Клинтон и Берни Сандерсом или Элизабет Уоррен, и, по существу, они сводятся к тому, что хорошее и справедливое общество рождается через экономическое и социальное согласие между гражданами и правительством. Если граждане будут передавать достаточный доход от налогов правительству, оно будет нанимать специалистов в области государственного управления (как выразился Рейган, «элитная группа»), которые будут предоставлять всем желательные социальные льготы. Это заманчивое обещание.
Люди, которые в это верят, считают вступительную формулировку Рейгана словами антиправительственного «идеолога». Тем не менее, идеология важна, и у них есть свой собственный идеолог-основатель, Вудро Вильсон.
В 1889 году в книге под названием «Государство» будущий прогрессивный демократический президент США пишет: «Правительство делает сейчас все, что от него требуется, и что позволяет ему опыт». На протяжении всего 20-го века эти слова были кратким обоснованием для образования административного государства, и у нас, и в Европе. Тот звук, который вы слышали в Соединенном Королевстве на прошлой неделе, был звуком, с которым административное государство, наконец, треснуло по швам.
Именно англичане говорят о том, что согласие была нарушено, не ими, а административными и политическими элитами, подтолкнувшими их к невыгодному договору. Единственный способ обеспечить выполнение этого договора – дать административному государству добиться, - или, по крайней мере, позволить добиться другим - устойчивого роста национальной экономики. В настоящее время этот договор замедляет экономический рост, который, как медленный яд, ослабил ощущение национального благосостояния. Антииммигрантские настроения - подмножество этого фиаско.
Создатели Европейского союза подписали Маастрихтский договор в 1992 году, потому что понимали, что экономические основы общественного договора рушились. Цель у них была одна: каждый участник будет поддерживать «здоровую бюджетную политику, задолженность не должна превышать 60% от ВВП, а годовой дефицит - не более 3% от ВВП».
Это не сработало. Почти все участники не отвечали контрольным показателям, экономический рост был ослаблен, а безработица среди молодежи стала хронической, отчего французская молодежь стекалась в Лондон, чтобы получить работу.
Если бы референдум сегодня проходил в Италии, Испании, Франции или Норвегии, многие проголосовали бы за отказ от продолжительного послевоенного консенсуса, позволяющего бюрократии решать, как одновременно добиться экономической мощи и социальной справедливости.
Президентство Обамы было американской версией Европейской комиссии, от которой сбежали британцы. И если бы американские суды не отменили многих правил правительства Обамы и «руководящих» директив, это президентство сделало бы отношения между штатами и Вашингтоном таким же, как между некогда суверенными государствами Европы и Брюсселем.
Если Вудро Вильсон был американским крестным отцом этой трансформации, Хиллари Клинтон – ее служанка. Она знает правила. Так что да, за кого мы будем голосовать в ноябре - за Хиллари Клинтон или Дональда Трампа? Как уже было отмечено, Brexit был большой неожиданностью.
