Как уже сообщал «Новый Регион», Госдума РФ приняла на днях «закон Яровой» – так называемый «антитеррористический пакет» законов, разработанный депутатом Ириной Яровой и сенатором Виктором Озеровым. Данные поправки предусматривают серьезное ужесточение целого ряда законов. Так, за «несообщение о преступлении» будут сажать на срок до одного года. Эта норма распространяется на такие преступления, как терроризм, захват власти и посягательство на жизнь государственного деятеля. По делам о терроризме снижен возраст привлечения к уголовной ответственности: теперь к ней будут привлекать с 14-летнего возраста. «Пакет Яровой» также ужесточает контроль за перепиской. Операторов связи и «организаторов распространения информации» обязали в течение полугода хранить содержание сообщений пользователей, а также предоставлять государственным органам средства для декодирования зашифрованной переписки. Кроме этого, уголовный кодекс дополнен статьей «склонение, вербовка или иное вовлечение» в организацию массовых беспорядков. Теперь за совет «выйти на площадь» можно получить наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет.
При этом некоторые российские оппозиционные публицисты уже назвали ситуацию катастрофической, и предрекли, что новые законы вызовут «шквал протестов и резкое повышение напряженности». Однако наблюдения членов уральского движения «Екатеринбург – за свободу» говорят об обратном. Большинство из демократических активистов Екатеринбурга считают, что в непосредственном окружении (университет, работа, соседи по дому) репрессивные законы не вызвали особого ажиотажа. «Особого напряжения среди обывателей этот закон не вызвал. Люди считают, что эти законы были приняты не для них и не про них», – считает Валентин Коренбляс. «Обычные люди не в курсе этих поправок», – отмечает Ирина Скачкова. «Да, мне тоже кажется, что люди больше не в курсе. Всё приняли очень тихо. Пропагандистский запал уже прошёл, и потому политтехнологи в Кремле сделали разумную отдушину, сбавили градус накала, чтобы действенней была следующая волна пропаганды. Складывается впечатление, что они явно готовятся свалить на кого-то все беды – ситуация того требует», – солидарен с ними Сергей Зыков. «Люди посмотрели «Парламентский час», где депутаты гордо заявили, что они чувствуют удовлетворение от принятых законов.
А что касается последних принятых поправок – их освещали очень поверхностно или точечно с пропагандистскими приговорками. Поэтому у слушателей создалось ощущение, что все прекрасно и ровно. Жизнь продолжается», – поделилась своими наблюдениями Ольга Беляева. «Яровики» довольно грамотно всё выстроили. Если кто-то из не слишком политизированного большинства и интересовался законопроектом, то не читал сам проект, а видел/выслушивал/читал «тезисы» о том, что в результате «закроют выезд за границу», «заставят провайдеров дать доступ силовикам» и т.д. И когда после этого отметили идиотский тезис про запрет выезда за рубеж – у всех создалось ощущение, что закон смягчили. В моем «пассивном» окружении паники нет. Чаще всго люди либо не знают, либо не верят, что по этим статьям кого-то осудят. У «айтишников» одна реакция – «это нереально», и они ждут отмены. Смешно сказать, но наиболее адекватную реакцию я встретила у подростков, которые развернули целый дискуссионный клуб о том, какой мессенджер теперь использовать и как вообще жить в Интернете», – рассказывает Елена Кораблева. Неожиданной гражданской активностью детей и подростков поражена и другая участница движения, Мария Суханова.
По ее словам, дети в одной из школ Екатеринбурга организовали капустник, по сюжету которого принимался новый пакет Яровой, и в результате школу преобразовывали в «музей так называемого демократического образования». «Я поразилась – с чего они такие политизированные? Думаю, дело просто в том, что они очень оперативно реагируют на актуальные мемы, плюс ничего не боятся, хотя мне, как родителю, боязно, – признается Марина. Интересно, что студенты, в отличие от подростков, уже оказались не так активны. На математическом факультете последний раз речь про политику заходила где-то месяц назад. У меня есть два интересующихся одногруппника: один очень апокалиптически высказывался в стиле «страна гибнет, надо что-то делать», но при этом сваливает все беды на приезжих из Средней Азии. Это, в принципе, кореллирует с тем предположением, что следующей целью для войны будет именно этот регион. Другой студент меня поддержал и понадеялся, что, может быть, что-то изменится, но сам при этом даже не пошел на митинг. Вообще, наш математический факультет как-то аполитичен и довольно вял, но я знаю активных левых ребят-студентов из «философов» и «политологов». Но в общем по настроениям простых людей, мой диагноз в целом: неведение и безразличие скорее преобладает», – сообщает студент Юрий Изотов. Еще одной средой, в которой новые законы вызвали резкое неприятие, стали программисты.
«Среди айтишников – глубокое недоумение по поводу того, как это вообще можно выполнить. Но вообще Интернет-сообщество продолжает возмущаться публично и громко», – отметила Мария Суханова. В целом же опрошенные склоняются к тому, что большинство россиян не насторожились новыми поправками, или попросту не приняли их на свой счет. «Еще в 19 веке Козьма Прутков написал: «Строгость законов российских смягчается необязательностью их исполнения». Это очень актуально сегодня. «Госдура» принимает новые законы, а народ живет, не обращая на них внимание. Законы начинают работать там, где есть судебная власть. В нашей стране в силу отсутствия судебной власти законы, как хорошие, так и плохие, не работают. Так стоит ли обращать внимание на то, что заведомо работать не будет? Люди живут так как считают нужным», – подытожил Михаил Борисов.
Ксения Кириллова
