[gallery size="large" ids="37391,37178,37179"]
В переводе на русский язык «фильтруй базар» означает примерно следующее: «следи за тем, что говоришь» или «думай о сказанном, произносимом вслух», или «сначала думай, потом говори...»
Русская разговорная речь постоянно подвергается «интервенции», пожалуй, как никакой другой язык в мире.
Прежде всего, он страдает от безграмотности носителей языка. Происходит это от дремучей необразованности. Выражения «Мы академиев не кончали!» или «Мы падежов не изучали!» стали расхожими, хотя среднее образование было всеобщим, а ВУЗы были переполнены. О письменной безграмотности говорить вообще не приходится. Попытки провести открытые диктанты показали плачевные результаты. Что касается разговорной речи, то достаточно привести лишь примеры «перлов», звучащих с телеэкранов, чтобы оценить общую ситуацию. Там без конца «ложут», а не «кладут», или, наоборот, пытаются «накласть» вместо «положить». Анекдотичное «мадам, лягемте в койку» можно дополнить: «сейчас ляжу» или «вылазь из машины». Предлагается встретиться у «ихнего» дома в соседнем «квартале» (с ударением на «е»). Все эти «портфели» с ударением на «о», «созвонимся» с ударением на второе «о»...
«Мы все учились понемногу (а жаль!) чему-нибудь и как-нибудь» (и это и чувствуется!)».
Грамотную литературную русскую речь можно услышать совсем нечасто, а с развитием Интернета - еще реже. Писатели и поэты на радио и телевидении почти совсем не звучат. Где Вы, Эдвард Радзинский, Михаил Козаков, Александр Филиппенко, Светлана Крючкова, Зиновий Гердт, Сергей Образцов, Аркадий Арканов, Леонид Парфенов, Святослав Бэлза, Владимир Молчанов, «Театр у микрофона»?
Радио- и телеведущие произносят лишь короткие реплики, информацию, «подводки», «связки», берут интервью, предоставляют слово участникам программ.
Практически ликвидирован «разговорный жанр» на эстраде. Не звучат как ранее фельетоны и монологи в исполнении Г. Хазанова, Е Шифрина, К.Новиковой. Сплошь из реприз (часто «ниже пояса») состоят материалы Е.Петросяна, Е. Степаненко, Л. Измайлова, Е. Воробей и всех остальных участников «Кривого зеркала». Поразительно, что слова и обороты, услышанные во дворах, магазинах, рынках, транспорте, гаражах и т.п., запоминаются гораздо быстрее правильной речи. В повседневной жизни возникает небольшой словарный запас, часто безграмотный, за рамки которого человек не выходит. Поговорить «за жизнь» (заметьте, не «о жизни») - этого вполне достаточно!
Запомнить правильные ударения - ой, как сложно! А вот «блатной сленг» все слои общества осваивают куда быстрее. Кто-то по привычке «блатует», другие «показушничают», желая выглядеть более «крутыми», третьи, применяя жаргон, чувствуют себя защищеннее, или просто отдают дань моде (как в свое время малиновым пиджакам). Блатной сленг пришел в современную жизнь из далекого прошлого, из тюрем, зон, лагерей, поселений. Не могло быть иначе в стране, где «половина населения сидела, а другая охраняла». «Воры в законе» и их «шестерки», различная лагерная публика со своей иерархией: домушники, мокрушники, медвежатники, каталы, шулеры, щипачи, гоп-стопники, наперсточники, форточники, кидалы, паханы, барыги, катранщики, сутенеры, содержатели притонов, бойцы, беспредельщики и прочая шушера выходила на свободу и попадала в «авторитет» в своих дворах, городах, областях, деревнях. Многие тут же объединялись в банды, были достаточно организованны и опасны для окружающих. Позже на основе этого слоя возникла «оргпреступность», зачастую в качестве ударной силы включающая спортсменов.
Одной отличительной особенностью этой части общества был язык, вернее, жаргон. На его основе возникла даже своеобразная поэзия и музыкальные темы, которые приравняли со временем к шансону, дворовой и тюремной лирике: «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла», «Мурка, ты мой муреночек», «А мой притончик гонит самогончик», «С Одесского кичмана», «Прибыла в Одессу», «Сижу на нарах, как король на именинах», «Гоп-стоп, Сэмэн, засунь ей под ребро…» и другие шедевры. В этом жанре прославились певцы: Л. Утесов, А.Розенбаум, М. Шуфутинский, М. Круг, А. Северный, А. Новиков, группа «Лесоповал», К.Огонек. Е. Кемеровский.
В многочисленных милицейских сериалах на «блатняке» изъясняются и преступники, и опера. Жаргон широким потоком льется в массы, и его воспринимают гораздо быстрее, чем правильную речь. Из тюремных камер и лагерей пришли: хавка (еда), чифирь (крепкая заварка), перо (нож), малява (записка), хозяин (начальник тюрьмы, зоны), смотрящий (главный уголовник), больничка (лазарет), общак (воровская касса), стукач (доносящий), бабло (деньги), труба (телефон), лепила (врач), наколка (татуировка), западло (позорно), клифт (пиджак), заныкать (спрятать), малина (место встреч), фуфло (недостойное), врач (адвокат), клешня (рука), продырявить (ранить), травка (наркотики), стиры (карты), бухло (выпивка), легавые (милиция), атас (опасно), наколка (наводка), слить (предать) и т. д. Если добавить ко всему этому мат, то получится целый слой речи, на котором общается определенная часть общества.
Еще одно интересное наблюдение: англоговорящие жители мира восприняли из русского языка всего несколько слов: водка, спасибо, спутник, я люблю вас, хорошо, за здоровье... А вот английские слова и термины полностью вошли в обиход: офшорные зоны, консалтинговые фирмы, митинги, брокеры, презентации, корпоративные встречи, брифинги, дайверы, бойфренды, дайджест, имидж, конфронтация, концепция, резистентность, стагнация, шопинг, эксклюзив и т.д.
Особый язык возник в эмигрантской среде из причудливого сочетания русских и английских слов. Он даже получил особое название «рунглиш»: «драйвать по хайвэю», «выехать с паркинга», «получить тикет», «посетить лоера», «взять английский», «пойти на ланч», «сидеть на пуле», «посещать прескул», «получить лоун», «продать по шорт-сейлу», «дать депазит», «засэйвать письмо», «заехать на карвош», «взять круз и поехать на вакейшн», «иметь фан», «инджоить динер», «забукать номер в гостинице», «проспелать фамилию», «стоять в отеле», «платить кешью» и т. д.
На этом «диалекте» изъясняется несколько миллионов русских американцев во всех Штатах. Все попытки борьбы за чистоту русского и английского языка ни к чему не приводят. Так русскоязычные жители Америки общаются между собой - и на здоровье!
Язык постоянно изменяется. На месте он не стоит, постоянно обретает новые формы в зависимости от времени, обстоятельств, а также от круга его носителей, потребителей.
В настоящее время, благодаря техническому прогрессу, у подростков появился новый сленг, который быстро попал в анекдоты и фельетоны. К примеру, отца, батю, они именуют «ботинком», родителей ласково называют «родаки» или «чайники»; все окружающие - «лохи»; день рождения именуется у них «днюхой»; мобильный телефон, само собой, «мобила». Персональный компьютер получил смешное название «писюк», клавиатура - «клава»; компьютер, в более широком смысле - «комп». Если «комп ушатается», он может «зависнуть». Вот так!
Великий писатель когда-то излагал: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!.. Не будь тебя - как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома».
Классик и отличается от прочих смертных тем, что произносит «вещие слова», никогда не теряющие своей актуальности.
Дорогой Иван Сергеевич Тургенев! Лишь отдельные представители старшего поколения, ныне живущие, помнят Ваше имя и произведения. Наиболее известное из них, как это ни смешно - «Му-Му», т. к. оно попало в анекдоты. Русский язык в том значении, которое Вы имели в виду, живя и творя в 1818-1883 гг., давно утратил свою самобытность. Особенно больно это отразилось на устной, разговорной речи. Не берусь судить, происходит ли нечто подобное в других языках... Но в России «ботают по фене», кроют матом и при этом соблюдают «корпоративную этику».
Надо же быть такому?!
