19 апреля Международный суд ООН в Гааге огласил предварительное решение в деле «Украина против России». После этого российская делегация покинула зал суда «без комментариев». В принципе, этого достаточно, чтобы понять, насколько болезненным для российской стороны было промежуточное решение суда. Гибридная война - это ведь не в последнюю очередь война смыслов. Вот о них и поговорим.
Конвенции, в нарушении которых Украина обвиняет Российскую Федерацию - о противодействии всем формам расовой дискриминации и о спонсировании терроризма - выбраны по той простой причине, что они были ратифицированы РФ. Здесь Украина исходила из очень простых соображений. Иск о действиях России по этим двум конвенциям будет принят Международным судом, как подпадающий под его юрисдикцию. В данном случае это лучше, чем ничего.
Приняв решение о необходимости введения временных мер по предотвращению расовой дискриминации, суд фактически согласился, что действия Российской Федерации в оккупированном Крыму носят признаки дискриминации этнических украинцев и крымских татар. Международный суд признал обоснованной позицию Украины, обязав Россию отменить запрет деятельности Меджлиса крымскотатарского народа, который решением Верховного суда РФ был признан «экстремистской организацией», а также обеспечить в Крыму беспрепятственный доступ этническим украинцам к образованию на родном языке. Россия, конечно же, отказывается выполнять данное распоряжение. Так, сразу после оглашения решения о предупредительных мерах, «глава комитета по делам межнациональных отношений и депортированным гражданам правительства Крыма» Заур Смирнов заявил, что Меджлис - представительский орган крымских татар - был запрещен из-за «экстремистской деятельности», поэтому решение Верховного суда РФ пересматриваться не будет. «Обратного хода нет. Мы не пойдем на то, чтобы под давлением извне разрешить деятельность организации, которая дискредитирована своими лидерами, занявшими враждебную позицию по отношению к крымчанам», - цитирует Смирнова российское агентство «РИА Новости».
Смирнов также заверил, что «крымские татары не нуждаются в сомнительном покровительстве извне» и «имеют возможность интегрироваться в социально-политическое пространство Российской Федерации». Об успешной интеграции очень хорошо говорят не слова, а факты. Например, 21 апреля в Крыму сотрудники российских правоохранительных органов задержали многодетную мать Абибе Решатову. Надев ей на голову мешок, силовики устроили ей допрос прямо в машине. «Меня задержали прямо в отделении почты. Показали удостоверения, но я не запомнила, что там написано. Потом усадили в машину, надели мешок на голову. Куда-то возили, привезли в Центр противодействия экстремизму. Там еще задавали вопросы. Их интересовал мой муж – показывали его фотографии из соцсетей с флагами. Спрашивали, принадлежу ли я к организации «Хизб ут-Тахрир». Думаю, что по моим ответам они поняли, что я не имею никакого отношения ни к каким организациям. Один из допрашивавших меня признал, что был ложный сигнал. Чувствовала я себя ужасно. Когда вернулась домой, то даже говорить не могла. Дети и мама были очень напуганы», – рассказала Абибе Решатова. Другого крымского татарина, Эмиля Мухтеремова в оккупированной Феодосии сотрудники ФСБ также задержали при выходе с работы. Эмиля силой вывели из его машины, пересадили в автомобиль силовиков и увезли в неизвестном направлении. Позже ФСБ-шники заставляли Эмиля копать себе могилу. Потом крымчанина выбросили прямо на трассе в поселке Зыбино и уехали.
Таких случаев в Крыму предостаточно. На полуострове прямо на улицах и базарах, в местах большого скопления людей, проводятся задержания «лиц неславянской внешности». Именно так это классифицируется в официальных российских сообщениях. ФСБ называет облавы «плановыми мероприятиями». При этом Российская Федерация отрицает, что ключевой при задержании является «национальная принадлежность».
Дело в том, что когда международные судьи призвали отменить запрет Меджлиса и обеспечить обучение крымчан на родном украинском языке, они ссылались на заключения о случаях расовой дискриминации в Крыму, предоставленных международными организациями, на доклад Верховного Комиссара по делам беженцев и на заключение ОБСЕ по этим вопросам. Но есть факты преследований, которые только предстоит доказать. Уже сейчас крымчане рассказывают, что их тщательно допрашивают при пересечении административной границы между Крымом и материковой частью Украины на предмет сотрудничества с украинскими правоохранительными органами. Любой, кто готов сегодня свидетельствовать для Международного суда, подвергается серьезному давлению. Международные юристы утверждают, что Украина имеет все шансы доказать в суде дискриминацию украинских граждан в Крыму.
По второй Конвенции - финансирование терроризма - ситуация не столь однозначная. Суд признал свою юрисдикцию по этому делу, но отказался поддержать требование Украины о необходимости введения временных мер по предотвращению этого вида преступлений. Почему? - Как отмечают юристы, по одной простой причине: эта конвенция не совсем подходит к военной агрессии одного государства против другого. Происходящее на востоке Украины по всем очевидным признакам должно было бы классифицироваться как международный военный конфликт. Наличие на оккупированной территории российских регулярных войск, вооружения, управляющих структур, во главе которых стоят российские граждане - все это выходит далеко за рамки «терроризма». Но доступ в эту неправовую зону для международных наблюдателей сегодня крайне затруднён. Так, 23 апреля в оккупированной части Луганской области автомобиль патруля миссии ОБСЕ подорвался на мине. Это произошло в районе села Пришиб, которое находится на территории, подконтрольной боевикам «ЛНР». В результате один наблюдатель миссии ОБСЕ погиб, еще двое получили ранения. Погибший был гражданином США, раненые - наблюдатели из Германии и Чехии. Как говорят представители наблюдательной миссии, их автомобиль только слегка задел обочину дороги и сразу прозвучал взрыв. Сегодня непонятно было ли произошедшее намеренным нападением на международную миссию, или минирование - это обычное явление для оккупированной территории Донбасса, но одно очевидно: мирное население, проживающее там, где обочины дорог заминированы, подвергается смертельной опасности.
По словам первого заместителя председателя СММ ОБСЕ в Украине Александра Хуга, миссия ОБСЕ постоянно сталкивается с трудностями, работая на оккупированной части Донбасса. «Наши команды ежедневно сталкиваются с серьезными угрозами жизни и выполнению своей работы. С 15 января 2015 года наша команда столкнулась со 183 подобными случаями, в частности, это стрельба в направлении либо вблизи наших патрулей, серьезные угрозы физического или вербального характера, а также случаи повреждения технических средств миссии, среди них - беспилотники, камеры и автомобили», - сказал Хуг. Представитель Украины в гуманитарной подгруппе Трехсторонней контактной группы в Минске, первый заместитель председателя Верховной Рады Ирина Геращенко пояснила, что, по ее мнению, боевики подорвали патруль Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Донбассе для того, чтобы остановить работу миссии и не дать увеличить ее численность. «Ранее боевики только угрожали наблюдателям СММ ОБСЕ, запугивали их, блокировали и не пускали машины, обыскивали, укладывали лицом в снег и так держали», - заявила она. Геращенко считает, что инициатива Украины о развертывании на Донбассе миротворческой миссии становится все более очевидной и актуальной. «Вот уже машины с невооруженными наблюдателями начали взрывать. Без миротворческой миссии боевики просто затерроризируют оккупированные территории и их жителей», - убеждена она. В Госдепартаменте США заявили, что шокированы гибелью американца, и призвали Россию использовать свое влияние на боевиков, чтобы позволить ОБСЕ провести полное, прозрачное и своевременное расследование инцидента.
Запрет Меджлиса, запрет на язык и культуру, финансирование оккупации деньгами, людскими ресурсами и вооружением - все это только вершина айсберга. Российская Федерация ведёт против Украины войну, используя население оккупированных территорий в качестве заложников. То, что Международный суд взялся рассматривать дело Украины против России и даже вынес решение о временных мерах, которые касаются «крымского кейса» - это безусловно важный момент. Остановить преступления суд не может. Но он может вынести решение, которое станет контраргументом Российской пропаганде. Теперь это уже не слово Украины, против слова России. Вердикт суда - это то, чему доверяют в цивилизованном мире и граждане, и политики, и журналисты. Для того чтобы остановить преступления - преступник должен быть назван. Суд поможет назвать виновного, пусть даже в нарушении нескольких Конвенций.
