Губы вместе, зубы врозь
Казалось бы, что такого в красной детской тележке, забрызганной соленой водой у ног двух пар белых невротиков? Это пьеса Терренса Макналли «Губы вместе, зубы врозь», а ныне – печальная, но достойная постановка Eclipse Theatre Company. Но в этой версии красная тележка (в отличие от тачки) стоит у террасы пляжного дома на Файер Айленд, где две гетеросексуальные супружеские пары среднего возраста – связанные узами крови и буквой закона – решили провести выходные четвертого июля. Она только один раз упоминается в качестве инструмента, с помощью которого они перевозят продукты, но служит тихим напоминанием о детстве, о прошлом, о жизнях, которые слишком рано уносит СПИД и другие болезни.
Дом принадлежал Дэвиду, гею и покойному брату Салли Трумэн (Кристин Коллинз), чей муж-подрядчик, Сэм (Деннис Граймс), является братом жизнерадостной домохозяйки, матери и дивы местного музыкального театра Хлои Хэддок (Карин Силкатис). Высокомерный муж Хлои, Джон (Натаниэль Свифт), директор частой школы, в прошлом крутил с Салли недолговечный роман, о чем оба молчат.
Но молчание нелегко им дается. Иногда в мучительном прямом обращении к аудитории - и, в конечном счете, друг к другу - квартет выплескивает свои секреты. Салли беременна, но она боится, что у нее случится выкидыш, как и раньше. У Джона рак. Сэм беспокоится о финансах, а Хлоя, несмотря на свою властность, боится потерять мужа.
И они окружены не только воспоминаниями о Дэвиде, но и гомосексуальной общиной, чью жизнь они не могут в полной мере понять или одобрить. «Я буду сидеть, раскинув ноги, и курить сигару все выходные», - заявляет Сэм в какой-то момент, пытаясь скрыть свою неловкость.
Пьеса Макналли, действие которой происходит в те дни, когда СПИД означал автоматический смертный приговор, принимает отчетливо и бескомпромиссно чеховский подход к жизни. Джон даже ссылается на русского мастера повседневных трагедий в первом из трех актов - каждый из которых происходит во время очередной трапезы в течение одного дня. Но, по крайней мере, на ранних стадиях постановки персонажи кажутся более отталкивающими в своем отрицании и случайной жестокости друг к другу, чем чеховские герои.
Дэвид - не единственное призрачное присутствие. Есть еще юная пловчиха, которую видела рано утром Салли - она махала руками, зовя к себе – и ее судьба омрачает настроение героев. Под крыльцом пряталась огромная змея, которую Сэм потом убил. А еще есть воздушный змей Джона, который, несмотря на все его усилия, он не может удержать в воздухе.
Вся символика несколько очевидна, но можно смело сказать, что конечное откровение в пьесе Макналли оправдывает ее продолжительность – кажется, что в третьем акте могла бы быть, по крайней мере, пара возможных окончаний, но мы видим лишь одно, и оно наступает вместе с праздничным фейерверком.
Тем не менее, режиссеру и актерам удается дать плоть и кровь героям, которые в обратном случае могли бы показаться излишне картонными - Сэм, скандалист из Нью-Джерси, Джон, педантичный элитарист, Хлоя с ее звездной болезнью.
