По поводу итогов воскресного голосования в наших интеллектуальных кругах преобладают следующие мысли:

1. Путин популярен как никогда.

2. Народ выдал Путину мандат на ведение войн, включая мировую.

3. Вожди прогрессивных сил (Собчак и Явлинский) с непредсказуемой сокрушительностью провалились (вариант — это произошло по вине Навального с его «забастовкой избирателей»).

4. «Забастовка избирателей» тоже полностью провалилась.

Начнем с конца.

В 2012-м на участках было зарегистрировано 65,3% от списочного состава, а в этот раз — 67,4%. Здесь и далее — предварительные данные Центризбиркома. Объемы нарушений, искажений и подтасовок в первом приближении считаю одинаковыми.

Давайте сравним весьма скромный прирост явки с радикализмом перемен в организации голосования. На этот раз к урнам старались доставить уже не отдельно взятые целевые контингенты, а по возможности весь электорат.

Такое давление на людей помнят только те, кому больше пятидесяти. Впервые за тридцать с лишним лет избирательное мероприятие вплотную приблизилось к выборам советского типа, обязательной частью которых была поголовная (хотя бы по отчетам) явка.

Средства коммуникации тогда были не такими продвинутыми, и роль приводных ремней исполняли вооруженные списками граждан агитаторы, которые заранее обходили квартиры, напоминали о необходимости явиться на участки, а в день голосования обзванивали, ставили птички, подгоняли отстающих и т. п.

Вот что шесть десятков лет назад записал в дневнике писатель Юрий Трифонов, еще не ставший властителем дум интеллигенции, но уже не очень юный и вполне респектабельный литератор: «Весь этот месяц в Москве кипит предвыборная кампания. Я тоже, как обычно, принимаю участие: агитатор… Все видят ненужность и фальшь этой свистопляски. Какая-то гигантская всеобщая и, в общем, довольно скучная игра… Все играют. Одни — машинально, по привычке, другие со скрытым раздражением, третьи иронически усмехаясь, а некоторые даже с вдохновением…»

Как видите, в стилистическом плане очень похоже. Но не по результатам. Миллионы граждан, которые иначе поленились бы придти, на участки в это воскресенье прибыли. Однако треть списочных избирателей — 35 млн человек — голосовать не пошли. Вероятно, большинство из них не вкладывали в это протестного смысла, им просто было жаль времени. Но некоторые сделали это сознательно и считали бойкотом. По опросу ФОМа, проведенному несколькими неделями раньше, доля таких людей могла составлять 9-10% от списка, т. е. десяток миллионов.

Лишь часть из них можно назвать твердыми сторонниками Навального, которые видели его выступления и слушали призывы. Но даже и они, не говоря о прочих сознательно не явившихся, поступили так не столько по чьему-то наущению, сколько по собственному разумению. Чтобы увидеть сходство наших выборных мероприятий с балаганом, необходимости в Навальном нет.

В этом и ответ тем, кто верит, будто он сорвал явку избирателей-прогрессистов. Да, Навальный старался поймать эти настроения в свои паруса. Но и независимо от его советов довольно внушительный слой самостоятельно мыслящих сограждан воспринял предвыборные мероприятия как казенное шоу и не нашел резона брать бюллетени. Собчак и Явлинский воспринимались ими как участники предосудительной постановки и ни при каких обстоятельствах не могли рассчитывать на их голоса.

Поэтому те, кто говорят, что Навальный отнял у кого-то избирателей, ошибаются.

Ошибается и Навальный, полагавший, что его призыв к избирательской забастовке всколыхнет страну. Преувеличенные ожидания привели к тому, что и сам он, и все сообщество активных сторонников бойкота расценивают масштабы неявки как свою неудачу. Хотя число сознательно не пришедших на участки лишь ненамного уступило количеству тех, кто дополнительно туда пришел, покорившись мощному зову властей.

В результате общее число голосующих изменилось мало, а вот их состав и настроения, по сравнению с теми, какие были шесть лет назад, стали другими.

Доля оппозиционеров резко убавилась, а прибавилось число политически пассивных лоялистов, готовых, пусть и безо всякого энтузиазма, участвовать в выборных ритуалах, раз уж начальство с такой силой на этом настаивает. Увеличение доли бюллетеней с птичкой около фамилии Владимира Путина — вовсе не индикатор роста его популярности. Это индикатор советизации выборного мероприятия.

Из голосований советского типа никогда не вытекала политическая поддержка массами ни лично избранника, ни курса руководящих кругов. Последние старорежимные выборы в Верховный совет СССР (1984) не повлияли и не могли повлиять на последующие события. Радикальный поворот политики верхов, начавшийся в 1985-м, никогда не сопровождался ссылками на какую-то волю избирателей. И в наши дни губернаторам, избранным в регионах на советизированных выборах и затем обвиненным в каких-то промахах по службе, даже в голову не приходит обратиться за заступничеством к своему электорату. Да и сами эти абсолютные большинства совершенно равнодушны к собственным вчерашним избранникам.

Что же до догадки, будто наше первое лицо получило от народа в воскресенье какой-то дополнительный политический наказ — допустим, воевать с Америкой, — то следует вспомнить, что главные решения Владимира Путина никогда не были привязаны к тематике выборных кампаний. «Дело ЮКОСа», начатое в 2003-м, не вытекало из выборной программы 2000 года. Об отмене выборности должностных лиц (в конце 2004-го) и о монетизации льгот (в 2005-м) даже и речи не шло весной 2004-го. А во время кампании 2012-го ничего не говорилось ни о крымской операции, ни, тем более, о войнах в Донбассе и Сирии.

Только в 1991-м и с сильной натяжкой в 1996-м президентские выборы действительно были актами борьбы за власть, т. е. важнейшими политическими событиями, и поэтому сопровождались выдачей народного мандата на проведение конкретной политики. Эта политика могла затем начать восприниматься как плохая или неверная, но отрицать, что мандат на нее был выдан на всенародных выборах, нельзя.

Все наши президентские избрания и переизбрания XXI века под это определение не подходят. Реальной борьбой за власть, как и реальной борьбой идей, они не были. Но понадобилось довольно много лет, чтобы эта их суть стала пониматься или хотя бы интуитивно ощущаться широкими массами — и лоялистскими, и оппозиционными. Этот миг понимания пробил только сейчас, повернув одних к конформизму советского образца, а других — к неучастию.

Между двух стульев оказались прогрессисты, которые как бы отказались уяснить то, что уяснили почти все сограждане любых идейных оттенков. Вот уж кто проиграл, тот проиграл. Полученные Собчак и Явлинским 2,7% голосов в совокупности (1,7% + 1%) надо сравнивать не только с «президентским» достижением одного Явлинского в 2000-м (5,7%), но и с теми 10-20% (а иногда и больше), которые в округах и по спискам устойчиво набирали разнообразные кандидаты-прогрессисты в столицах в последние пару лет. Эти выборы в принципе могли принести (и иногда приносили) локальные успехи. Поэтому оппозиционно мыслящие люди вовсе не считали их комедией и шли на них активнее лоялистов.

А сейчас в Москве за Собчак и Явлинского голосовали всего 7,3% (4,1% + 3,2%), в Петербурге — 7,5% (4,3% + 3,2%). Даже в исторических «яблочных» цитаделях, Карелии и Псковской области, кандидата самой старой нашей либеральной партии поддержали всего 1,8% и 1,6% из пришедших на участки. Даже Собчак получила чуть больше и там, и там.

Восемнадцатое марта очень сильно, а возможно и необратимо, подорвало статус «системных оппозиционеров». Для «несистемного» Навального это нокдаун, он может и подняться. А Явлинскому стоило бы поблагодарить всех, кто был ему верен четверть века, и уйти на политическую пенсию. Что же до Собчак, то навыки работы в шоу-бизнесе могут пригодиться ей в случае продолжения «политической карьеры». Но это карьера в стиле Жириновского. Национал-державный шут работает при начальстве уже тридцать лет. Почему бы не быть шутовству либеральному? К КПРФ это тоже относится, хотя не знаю, надолго ли на сцене Грудинин. Внезапно был вызван на нее — может задержится, а может исчезнет.

Восемнадцатое марта прошло вполне предсказуемым образом и не изменило нашу жизнь ни в худшую, ни в лучшую сторону. Оно только напомнило, какие трудные времена на дворе.

Сергей Шелин

Росбалт