Я работал с четырьмя президентами США – и демократами, и республиканцами – и вот, наверное, самое важное, что я в итоге понял: немногое из того, что мы называем историей, является неизбежным. Происходящее в этом мире является результатом решений людей – они выбирают, что им делать или не делать в тот момент, когда перед ними возникают проблемы или открываются возможности.
Перед Джорджем Г.У. Бушем, 41-м президентом США, возникло колоссальное количество проблем и возможностей, и результат его решений очевиден: он оставил страну и мир в лучшем состоянии, чем они ему достались.
Я работал на Буша (и часто вместе с ним) все четыре года его президентства. Я был членом Совета по национальной безопасности, отвечая за разработку и реализацию политики на Ближнем Востоке, в Персидском заливе, Афганистане, Индии и Пакистане. Я также участвовал во множестве других политических обсуждений.
Буш был добрым, порядочным, справедливым, открытым, внимательным, непредвзятым, скромным, принципиальным и лояльным человеком. Он высоко ценил госслужбу и считал себя просто очередным из многих президентов США, ещё одним временным хозяином Овального кабинета, стражем американской демократии.
Его внешнеполитические достижения многочисленны и весомы, начиная с завершения Холодной войны. Да, конечно, она закончилась именно тогда, когда она закончилась, во многом благодаря четырём десятилетиям согласованных усилий Запада во всех регионах мира, а также поражению Советов в Афганистане, глубинным недостаткам советской системы и, наконец, словам и делам Михаила Горбачёва. Но всё это не означает, что Холодная война неизбежно должна была завершиться быстро и мирно.
Это произошло отчасти потому, что Буш очень хорошо понимал затруднительность положения Горбачёва, а затем Бориса Ельцина, и избегал превращения трудного положения в унизительное. Он старался не злорадствовать и не предаваться риторике триумфализма. Многие критиковали его за эту сдержанность, однако ему удалось не спровоцировать ту националистическую реакцию, которую мы видим в России сегодня.
Кроме того, он получил то, что хотел. Нельзя путать осторожность Буша с робостью. Он преодолел нежелание и иногда даже возражения многих европейских коллег и помог воссоединению Германии, которая затем целиком оказалась в НАТО. Это было высочайшее проявление государственного мастерства.
Другим великим внешнеполитическим достижением Буша стала война в Заливе. Он считал вторжение в Кувейт и его захват Саддамом Хусейном угрозой не только для критически важных поставок нефти из этого региона, но и угрозой новому миру, возникавшему после Холодной войны. Буш опасался, что, если подобный акт войны останется без ответа, это может спровоцировать наступление хаоса.
Спустя несколько дней после начала кризиса Буш объявил, что агрессия Саддама не останется без ответа. Затем он создал беспрецедентную международную коалицию, поддержавшую санкции и угрозу применения силы; отправил полмиллиона американских солдат на другой конец света, где они присоединились к сотням тысяч солдат из других стран; а когда дипломатия не сумела добиться полного и безусловного вывода иракских войск, освободил Кувейт за нескольких недель, причём с удивительно малым числом жертв у США и стран коалиции. Это был классический пример того, как может работать система многосторонних отношений (мультилатеризм).
Стоит отметить здесь ещё два момента. Во-первых, Конгресс с большой неохотой отреагировал на агрессию Саддама. Голосование в Сенате с целью одобрить военные действия едва не провалилось. Но Буш был готов своим приказом начать операцию, ставшую известной как «Буря в пустыне», причём даже без одобрения Конгресса, поскольку на его стороне уже было международное право и Совет Безопасности ООН. Он был настолько решителен и настолько принципиален.
Во-вторых, Буш не позволил себе увлечься этими событиями. Его миссия заключалась в том, чтобы освободить Кувейт, а не Ирак. Он прекрасно помнил, что произошло примерно сорок лет назад, когда силы США и ООН расширили свою стратегическую задачу в Корее и попытались объединить полуостров силой. Именно поэтому Буш не поддавался давлению расширить список целей этой войны. Его тревожила возможная потеря доверия мировых лидеров, которых он привлёк на свою сторону, а также возможные потери человеческих жизней в результате такого решения. Кроме того, он хотел удержать на своей стороне правительства арабских стран, чтобы улучшить перспективы мирных переговоров на Ближнем Востоке, которые действительно начались в Мадриде менее чем год спустя. И вновь он оказался достаточно силён, чтобы не поддаваться настроениям текущего момента.
Это не означает, что Буш всегда всё делал правильно. Конец войны в Заливе оказался смазан, потому что Саддам сумел удержаться у власти в Ираке, жестоко подавив курдов на севере и шиитов на юге. Через год администрация Буша слишком медленно отреагировала на развитие насилия на Балканах. И она могла бы сделать больше, чтобы помочь России в первые постсоветские дни. Тем не менее, в целом внешнеполитические итоги работы этой администрации выглядят намного позитивней в сравнении с итогами работы любого другого президента США в новейшей истории или, раз уж об этом зашла речь, любого другого современного мирового лидера.
И последнее. Буш собрал, наверное, лучшую команду экспертов по национальной безопасности, которая когда-либо была у США. Брент Скоукрофт был золотым стандартом для советников по национальной безопасности. Джеймс Бейкер стал, наверное, самым успешным госсекретарём со времён Генри Киссинджера. А вместе с ними работали Колин Пауэлл, Дик Чейни, Роберт Гейтс, Ларри Иглбергер, Уильям Уэбстер и другие опытные профессионалы.
Всё это ведёт нас обратно к Джорджу Г.У. Бушу. Он выбирал этих людей. Он задавал тон и перспективу. Он слушал. Он настаивал на формальных процедурах. И он руководил.
Если, как говорится в поговорке, рыба гниёт с головы, то и преуспевает она тоже благодаря своей голове. США процветали благодаря множеству успешных решений своего 41-го президента. И многим людям во всём мире они тоже пошли на пользу. Мы обязаны сказать ему наше коллективное спасибо. Пусть будет мирным его заслуженный покой.
Ричард Н. Хаасс
