Мой последний пост вызвал шквал критики. Что ж, вопросы, поднятые моими оппонентами, заслуживают того, чтобы продолжить их обсуждение. Один из них касался моего утверждения, что постоянные сливы конфиденциальной информации в прессу некими анонимными сотрудниками в спецслужбах разрушают институт президентства. Негодование критиков вызвали слова о том, что эти службы обязаны работать на президента, но никак не против него.
«Как, — возмутились они, — разведка должна работать не на президента, а на благо своей страны! Автор поста до сих пор пребывает в совковом мышлении!» Из чего вытекало, что верные своему долгу офицеры разведки, видя, что высшее руководство работает против интересов страны, наносит ей ущерб, имеют, по мнению моих критиков, моральное право придать гласности известные им факты.
Вы правы, друзья мои: разведка должна работать на благо своей страны. В идеале. Но позвольте спросить, где в реальной жизни вы видели идеал? Вы уверены, что абсолютно все до единого сотрудника спецслужб (кстати, в любой стране) в своих действиях руководствуются исключительно любовью к отечеству? А может кто-то по ходу дела решает и свои личные, например, карьерные проблемы? Или использует свое положение в других целях, не связанных с благом отечества?
И потом, кто такие офицеры разведки? Разве их уровень компетенции, кругозора и информированности позволяет им решать, что в интересах, а что не в интересах страны? Кстати, у низших и высших чинов, у аналитиков и оперативников, у демократов и республиканцев, у умных и глупых, у сангвиников и холериков на этот счет могут быть совершенно различные мнения. Представьте себе армию, где каждый офицер, а тем более солдат на свое усмотрение будет решать, идти ему в бой или не идти, а если идти, то в какой именно. Ровно по этой причине и в армии и на гражданке существует иерархия полномочий и подчиненности. Это же очевидно.
Но представим, что какого-то патриота из спецслужб допекло, что нет больше мочи видеть происходящее (хотя возможно весь этот ужас происходит только у него в голове). Ну, хорошо, пусть он так считает и что же ему тогда делать? Идти с этим к начальству? Предположим, это бесполезно, да и рискованно. Неужели единственный выход – сливать секретные материалы в прессу? Может, тогда уж было бы правильнее направить информацию в один из комитетов по разведке Конгресса? Это будет, конечно, нарушением субординации, но, по крайней мере, материалы поступят по адресу. Во-первых, в этих комитетах конгрессмены имеют секретные допуски, а самое главное – именно Конгресс, а не спецслужбы, уполномочен Конституцией контролировать работу президента и его администрации.
Однако секреты были слиты именно в прессу. Почему? По недомыслию? Не похоже. Не люблю вдаваться в конспирологию, но в данном случае вся эта история больше напоминает спецоперацию. Не верите мне – обратимся к авторитетам (цитирую по изданию «THE DAILY CALLER»):
Полковник Джеймс Воришак – 30 лет службы в военной разведке и Совете национальной безопасности:
«Еще никогда не приходилось видеть, чтобы разведслужбы в таких масштабах использовали разведывательный аппарат и специальную тактику в политических целях против сотрудника администрации»
Фредерик Растмен – 24 года работы в руководстве элитного подразделения службы скрытых операций ЦРУ:
«Клинки обнажены. Пресса с помощью утечек из спецслужб поставила задачу сместить Трампа. Не удивлюсь, если эта вендетта не даст Трампу досидеть до конца своего первого срока. История с Флинном – это просто мини-вендетта».
Ветераны разведки сходятся во мнении, что спецоперация обамовских назначенцев против Флинна была затеяна, помимо прочего, еще и по чисто шкурным причинам. С ним они конфликтовали в бытность генерала руководителем военной разведки, и Флинн прекрасно знал им цену. В общем, ничего хорошего при Флинне их не ждало.
Д.В. Вилбер – 30 лет работы в подразделениях безопасности и контр терроризма ЦРУ Министерства обороны:
«Совершенно очевидно, что велась целенаправленная работа, чтобы дискредитировать не только генерала Флинна, но и через него всю администрацию Трампа. Флинн просто оказался первым снятым скальпом».
Чарльз Гослин – 27 лет работы в оперативном отделе ЦРУ:
«Думаю, что утечки содержания телефонных переговоров Трампа с иностранными руководителями дело рук людей из Совета национальной безопасности. Команда Трампа, хотя и заменила там людей на ключевых постах, но все же большинство должностей там до сих пор занимают назначенцы предыдущей администрации. Не думаю, что они лояльны к команде нынешнего президента».
Вот, собственно все это я и имел в виду, говоря, что спецслужбы должны работать на своего президента, а не против него. Странно, что это приходится доказывать.
Другая волна критики касалась моего утверждения о том, что когда спецслужбы, манипулируя общественным мнением, начинают оказывать влияние на принятие президентом политических решений – это очень тревожный сигнал для политической системы. В такой ситуации спецслужбы, эти закрытые и неподотчетные обществу организации по существу сами становятся политической силой, что ведет к появлению полицейского государства. В этом пассаже далее говорилось:
«Возможность прослушивать разговоры и собирать досье дает в руки разведслужбам огромную власть – инструмент, которым охотно пользуются полицейские государства. Но спецслужбы применили эти свои возможности в демократической стране в ущерб институту власти».
Ну, здесь ирония моих оппонентов достигла самого высокого градуса. Мне советовали не сильно беспокоиться за демократию в Америке, полицейское государство там не может случиться, потому что не может случиться никогда. Политическая система США крепка и надежна, и уж как-нибудь без моего участия обойдется.
В последнем я не сомневаюсь, без меня там точно все обойдутся. Соглашусь и с тем, что политическая система США имеет значительный запас прочности. Это доказало время. Но эта прочность не абсолютна. Случайное стечение обстоятельств в иных ситуациях может вызвать появление в ней глубоких трещин. Что, собственно, и произошло 70 лет назад, когда Америка вошла в полосу, известную как эпоха маккартизма. Тогда такими ключевыми обстоятельствами стали победа большевистской революции в России в 1917 году, Великая депрессия в Америке в 30-е годы, назначение Эдгара Гувера директором Бюро расследований США в 1924 году и избрание Джозефа Маккарти в Сенат Конгресса США в 1947 году. И вот как всё это сработало.
Большевистская революция. Сто лет назад (в 1919 г.) выходцы из России и другие иммигранты – члены фракции «Русская федерация» в социалистической партии США преподнесли Америке большой памятный подарок: на основе своей фракции ими была образована коммунистическая партия. Для американских коммунистов английский поначалу не был родным языком. Со дня основания партия находилась под полным контролем Коминтерна со всеми вытекающими установками: мобилизация народных масс, мировая революция и прочее. Её появление совпало с брожениями в рабочей среде, вылившимися в забастовки, бунты и массовые беспорядки. Идеальная почва для любых радикалов, паразитирующих на недовольстве народа. Сама мысль о том, что «кто был ничем, тот станет всем…» и живой пример «первого в мире государства рабочих и крестьян» рисовало людям заманчивые картины. Словом, компартия быстро набирала популярность и влияние.
Великая депрессия. Когда страну постигла Великая Депрессия, когда люди тысячами теряли работу, кров и надежду на будущее, многим стало казаться, что капитализм больше не работает, его надо менять на какой-то иной, новый порядок. Радикально новое предлагали только коммунисты. Их пропаганде внимал не только рабочий люд, но и образованный класс. Люди всерьез полагали, что, как и прежде, будет в Америке и демократия и индейка к Рождеству, но только станет больше социальной справедливости. Если кто в Америке и выиграл от кризиса, то это, конечно, были коммунисты. В 30-е годы их влияние в стране стало огромно. Численность компартии достигла 100 000 человек, и еще сотни тысяч сочувствующих, сопутствующих и симпатизирующих.
Эдгар Гувер , директор Бюро расследований США, позже реорганизованного в ФБР, одним из первых осознал опасность коммунистической угрозы. Предпринятый им в середине 20-х годов разгром компартии, заставил коммунистов уйти в подполье, численность партии сократилась втрое. На виду осталась только ее легальная ветвь — Рабочая партия. Члены «открытой» партии часто и не подозревали о существовании подполья, через которое Москва руководила всей деятельностью коммунистов. В задачи подполья входило не только сбор стратегической информации, но и организация шпионской сети.
Атмосфера холодной войны с СССР, подогретая чередой судебных процессов по делам шпионов — коммунистов, а также раздуваемая прессой истерия страха перед «красной угрозой» — все это постепенно перерастало в национальную паранойю. И уже никому не казался странным подготовленный ФБР процесс над 11 коммунистами, которым вменялись в вину лишь только их взгляды. Этот процесс разительно отличался от прежних шпионских дел, за которыми, пусть и с разной степенью доказанности, все же стояли реальные уголовные преступления коммунистов. На этот раз членов компартии судили не за действия, а за инакомыслие. Но Америка уже была готова к такому повороту от демократии.
Джозеф Маккарти. Несмотря на то, что эпоха полицейского государства получила имя этого человека, на самом деле, сенатор был лишь только ее уродливым символом. Или, если угодно, ее лицом. Со всех возможных трибун Маккарти без устали выступал с крикливыми заявлениями, пугая страну угрозой национальной безопасности. Он был ярок, заметен и поразительно бездоказателен. Каждый раз сенатор приводил астрономические, ничем не подтвержденные цифры засилья коммунистов на государственных должностях, да и вообще повсюду в Америке, внеся немалый вклад в раздувание национальной паранойи страха.
Когда демократическая Америка превратилась, пусть и временно, в полицейское государство, все основные институты политической системы оставались на месте – Конгресс, Президент, Верховный суд. И в прессе не была введена государственная цензура, работало множество общественных организаций. И, тем не менее, это случилось. А если могло случиться тогда, то может случиться и вновь, если позволить спецслужбам выйти за рамки своих полномочий. Собственно, этому и был посвящен мой предыдущий пост. Я полагал, что аудитория «Эха» знакома с историей маккартизма и не видел нужды вдаваться в подробности. Но, судя по критике, ошибался.
Речь шла о перехваченном разговоре Майкла Флинна, советника президента по национальной безопасности с российским послом, а также о якобы имевшихся контактах команды Трампа с российской разведкой.
Михаил Таратута
