Картина стала слишком хорошо знакомой. Случается теракт вдали от активных зон войны, где-то, где крайнее насилие крайне редко. Это может быть Париж, Калифорния, Лондон, Осло, Бостон, Мадрид, Анкара. Мир ужасается и сочувствует, хотя число жертв невелико по сравнению с потерями в войнах, автодорожных авариях, стихийных бедствиях, эпидемиях или даже вспышках предотвратимых болезней. Средства массовой информации только об этом и говорят. Ловкие политики пользуются случаем, настаивая на том, что последняя трагедия подтверждает то, что они говорили и раньше.
Это случалось и до 9/11, и некоторые истины уже должны быть кристально ясны, но, возможно, их стоит повторять еще раз. А именно:
1. Стопроцентная безопасность невозможна.
Да, невозможна, даже в авторитарных, жестко регулируемых странах. По этой причине отказ от наших традиционных ценностей и свобод не даст нам дополнительной безопасности. Теракты случались в Европе, Америке, России, Китае, Саудовской Аравии, Турции и многих других странах, и никакой уровень надзора, полиции, пограничного контроля, преднамеренных убийств или расширенного допроса не сможет их предотвратить.
И это не аргумент против введения определенных мер с целью помешать террористам. Но вера в то, что мы могли бы устранить опасность полностью, не более реалистична, чем вера в то, что лучшее здравоохранение даст вечную жизнь. По этой причине критика политиков за неспособность предотвратить все без исключения атаки приводит к обратным результатам - потому что лидеров вынуждают идти на крайние меры в погоне за полной безопасностью, тратить время и деньги. Еще хуже, страх быть обвиненными в том, что они «недостаточно стараются», заставляет некоторых лидеров предпринять шаги, которые лишь усугубляют проблему - как бомбардировка дальних стран.
Привыкайте к этому, люди: глобализация позволяет иначе слабым и маргинальным людям устраивать отдельные акты насилия далеко от своих собственных родных земель. Во время расцвета европейского империализма в 19-го веке, разъяренные кенийцы, вьетнамцы или индусы не могли легко дотянуться до гражданских лиц в Лондоне или Париже. Сегодня разгневанные чеченцы могут взорвать метро в Москве, а разозленные мусульмане - атаковать ночные клубы в Париже или аэропорт в Брюсселе. Их собратья по ксенофобии могут совершать подобные действия в Оклахома-Сити или Осло. Способность небольших групп устраивать кровавые теракты в разных точках земного шара не является экзистенциальной угрозой: это особенность современного мира.
2. Современный терроризм имеет не одну причину.
Люди давно ищут чудодейственное лекарство против террористического насилия, но тщетно. Терроризм - тактика, к которой прибегали многие группировки в прошлом, и ей будут пользоваться в будущем – как правило, когда они слишком слабы, чтобы достичь своих целей любым другим способом. Не менее важно и то, что нет никакого волшебного ключа к прекращению терроризма, поскольку стоящая за ним мотивация настолько разнообразна. Иногда это гнев и желание выступить против иностранной оккупации или предполагаемого вмешательства - как в случае Ирландской республиканской армии, Аль-Каиды, Хезболлы или Хамас.
В других случаях терроризм возникает из оппозиции к коррумпированной и ненавистной правящей элите. Западные доморощенные террористы, например, Андерс Брейвик или Тимоти Маквей, шли на массовые убийства, руководствуясь ненавистью к политическим системам, которые они (ложно) считали предателями основных ценностей своего народа. Иногда терроризм прорастает на почве извращенных религиозных убеждений; иногда – на полностью светской идеологии. Поэтому и не существует единого ответа, который мог бы решить эту проблему раз и навсегда.
3. Проблема серьезная, но не критическая
По сравнению с другими рисками для человеческой жизни и благополучия, современный международный терроризм остается незначительной проблемой. Люди, убитые или раненные в результате теракта, бесспорно – жертвы трагедии, и мы должны сопереживать их друзьям и семьям. Но эксперты снова и снова отмечают, что реальная опасность террористического насилия остается астрономически низкой (то есть, для большинства из нас риск быть убитым террористом каждый год гораздо меньше, чем один шанс на миллион). Или, иначе говоря: Исламское Государство убило 31 человека в Брюсселе в прошлый вторник, но с половиной миллиарда жителей Европы в тот же день ничего не случилось. Поэтому, когда британское правительство повысило «уровень угрозы» и сказало своим гражданам «по возможности избегать» поездок в Бельгию, это было явно лишним. Само собой разумеется, что именно этого такие группировки, как ИГИШ, и добиваются.
К сожалению, та же ядовитая смесь СМИ и политики, что подарила нам кандидатуру Дональда Трампа, делает рациональную оценку терроризма практически невозможной. Большой заголовок на передовице недавнего выпуска Boston Globe («В тисках террора») – типичный тому пример: автор статьи намекает, что ИГИШ держит под своим контролем Брюссель, и каждый житель Бельгии обливается холодным потом от ужаса. Газеты, радио, новостные каналы кабельного телевидения и разнообразные веб-сайты живут ради таких событий, и они знают, что если раздувать угрозу, люди будут читать, слушать и смотреть. Исламское Государство и его союзники и мечтать не могли о лучшем соратнике, чем разгоряченные СМИ, придающие слабым группировкам ореол мощи, помогая убедить общественность, что они подвергаются большему риску, чем на самом деле. Пока освещение в СМИ продолжает предоставлять ИГИШ бесплатную и эффективную рекламу, зачем этим группировкам отказываться от такой тактики?
4. Победить нас можем лишь мы сами.
Этот последний пункт - почти трюизм, но это не умаляет его значимости. Исламскому Государству не было бы нужды прибегать к терроризму, если бы оно было достаточно сильным, чтобы продвигать свои идеи с помощью обычных средств, или если бы его идеология могла привлечь больше людей. Поскольку ему не хватает ресурсов, а его цели для большинства неприемлемы, Исламское Государство вынуждено опираться на атаки террористов-смертников, обезглавливания и пропаганду, чтобы попытаться запугать нас. ИГИШ не может покорить Европу и навязать свою версию ислама свыше 500 миллионам человек, которые там живут; поэтому оно надеется лишь на то, что европейцы наделают глупостей сами. Точно так же, ни Аль-Каида, ни Исламское Государство, ни другие экстремисты не могут разрушить экономику США, подорвать военный потенциал или ослабить американскую решимость напрямую; но они действительно смогли достичь некоторых своих целей, спровоцировав нас на вторжение в Ирак или убедив двух наших президентов влить сотни миллиардов долларов в бездонную яму в Афганистане.
Терроризм на самом деле - не проблема; проблема в том, как мы реагируем на него. Этот акт насилия может нерационально усилить поддержку сторонников выхода Соединенного Королевства из ЕС. Он может также возродить ксенофобские настроения в других западных странах и продолжить отравлять политический климат в Европе. Стоит также отметить, что кандидаты в президенты Дональд Трамп и Тед Круз уже выдвинули свои нелепые предложения (например, Круз писал о форсированных полицейских патрулях в мусульманских районах США), которые дали бы ИГИШ новую пропагандистскую победу.
Когда западные общества сталкивались с серьезными проблемами в прошлом, на сцену вступали такие лидеры, как Франклин Д. Рузвельт, Уинстон Черчилль, Джордж К. Маршалл, Шарль де Голль. У них были свои недостатки, но ни один из них не был склонен к панике, и каждый понимал ценность спокойной решимости перед лицом опасности или бедствия. На данный момент проблема современного терроризма, как представляется, выявляет на Западе самое худшее. Вместо решимости и выдержки, мы получаем бахвальство и преувеличения.
И как бы отреагировали Эйзенхауэр или Маршал на недавний теракт? Без сомнения, они бы призвали нас продолжать жить, не сомневаясь в том, что современное общество устоит перед испытаниями. А этим летом они отправились бы на каникулы в Европу.
