Выехав с улицы Артёма, машина повернула направо и оказалась на заполненной крестьянскими возами улице Шевченко. Из-за частых ям на мостовой «ЗИЛ» сильно трясло. Вместе с табуретками подпрыгивали и мы. Не сговариваясь,  разом плюхнулись на мешки с лузгой. Ехать лёжа было намного удобней. Наша машина миновала городской рынок и по улице Чапаева проехала аптеку, где мы часто покупали зубной порошок «Мятный» и пачки «Сен-сена». Машина вышла на широкую, мощённую булыжником, улицу Фрунзе и поехала по хорошо знакомой мне дороге в район Кобыщанов. Я посчитал, что тут самый подходящий момент рассказать, как мы с папой в этих местах в прошлом году убирали со своего огорода урожай картошки. Конечно, приукрасил, чтобы получилось веселей. Слушая меня, друзья смеялись и сыпали репликами: «А мы не знали, что, ты, Изя, колхозник!», «Значит, твоя картошка не дала Украине сдохнуть с голоду»... Такие шуточки мне не нравились. Сколько людей прошлой зимой и весной померло от злейшего голода в украинских сёлах и городах... Об этом не писали газеты, но мы, мальчишки, хорошо знали и видели голодающих соседей и даже наших одноклассников... Я не сдержал заранее данного себе обещания не спорить с Додиными, и выпалил: «Скажите спасибо нашим трудягам - отцам. Только благодаря им, мы не знали, что такое голод». Они промолчали.

Минут через двадцать машина выехала на трассу: грунтовую дорогу Киев-Харьков. Выбоинами и ямами от пройденных по ней танковых колонн, тяжелой артиллерии и автомобилей, она напоминала недавнюю войну. Машина ещё сильнее, чем в городе, подпрыгивала и тряслась в пыли из стороны в сторону, но мы, лёжа на мешках, могли беседовать и созерцать, пробегавшую за бортом местность. Слева осталась блестящая под солнечными лучами извилина Ворсклы, проехали пригородное село Копылы. После соснового леса по обеим сторонам дороги пошли поля, на которых во весь рост стояла кукуруза.

Вдруг у меня неожиданно «закрутил» живот. Под рубашкой стал разглаживать его руками. Думал: «пройдёт». Но внутри «крутило» всё сильнее. Ребята это заметили по гримасам на моем лице:

- Что? Нужно пос...ть?

- Да.

- Остановить машину?

- Если можно...

Валя постучал по кабине. Машина остановилась. Из кабины показалась голова Василия Николаевича:

- «Что случилось?» - «Изе нужно сойти». - «Тогда слазьте все! Передых»,- протяжно объявил директор.

Я спрыгнул с кузова и побежал в кукурузу. На глаз  между толстыми стеблями нашел свободный клочок земли, сбросил штаны и... освободился. Боль прошла. Поднял голову. Под широкими листьями блестели зеленые коконы, окутавшие початки кукурузы. Я поднялся, натянул штаны и почувствовал себя таким здоровым и сильным, что теперь в жизни у меня будет всё прекрасно. Василий Николаевич с шофером Фёдором и мои друзья тоже оправились и размяли ноги перед дальнейшей дорогой. И снова в путь.

Мы, лёжа на мешках, ехали по тряской дороге мимо украинских сёл с покосившимися хатами, укрытыми камышовыми «стрихами», яблоневых садов, оставшихся от войны окопов и траншей, заросших бурьяном. Стараясь занять себя, затеяли игру «Любимые кинофильмы».

Следующую остановку наша машина сделала у хаты - «автостанции» райцентра Чутово. Возле закрытой «кассы», кроме одинокой деревянной лавки, не было ни людей, ни транспорта. После того, как Фёдор залез к нам в кузов, вставил в железную бочку резиновый шланг, с ним спрыгнул вниз, а из другого конца шланга ртом несколько раз глубоко втянул в себя воздух и наполнил бензобак, Василий Николаевич объявил: «Обед». На деревянной лавке директор открыл свой баул и пригласил Фёдора, сыновей и меня «заправиться домашним». Открыл алюминиевую кастрюлю, обвернутую полотенцем, и от манящего запаха вареной картошки с жареным салом и луком, у меня, наверное, как и у других, «потекли слюнки». Затем появились огромные, «в два кулака», помидоры, огурцы и солонка. Фёдор вынес из кабины домашнюю поляныцю серого хлеба, ложки и кварту (бутыль, укр.) сливового компота. Я выложил из своей кошелки «краковскую» колбасу и пирожки с яблоками. Но когда вслед за этим я потянулся за хлебом, крутыми яйцами и овощами, Василий Николаевич взял меня за руку и сказал: «Достаточно. Половину колбасы нарежу на обед, а остальное - спрячь в кошелку. В Харькове пригодиться!» На лавке, накрытой полотенцем, директор перед каждым положил по бутерброду - на кусочке хлеба тонко нарезанные полоски колбасы, помидора и огурца. «Это закуска для «затравки» аппетита», - пошутил он, хотя мы уже так были голодны, что вмиг, стоя, проглотили бутерброд, а потом ложками полезли в кастрюлю за картошкой с мясом. Обед запили прямо из горла кварты теплым сливовым компотом.

За едой между директором завода и его водителем завязался спор. Федор доказывал, что грузы выгодней перевозить автомобилями, чем железной дорогой.

- На своей машине я, - доказывал он, - любой груз могу повезти от загрузки до места назначения.

- А по таким дорогам, как эта ты, сможешь проехать большие расстояния?- спрашивал Василий Николаевич. - Где возьмешь запчасти для ремонта машины? Сколько они стоят? А бензин? А какую зарплату нужно будет платить шоферам?

Поездом, - подвел директор под этот спор черту, - перевозка обойдётся и дешевле, и быстрее! Запомни, Фёдор: «Железная дорога - это государство в государстве!» Эта фраза Василия Николаевича до сих пор в моей памяти. Разве забудешь, что во время войны, благодаря железной дороге, моя семья избежала фашистской оккупации, спаслась и вернулась в родную Полтаву...

Пообедав, мы забрались на кузов и разлеглись на мешках. От еды нас разморило и потянуло на сон. А машина двинулась дальше. По обеим сторонам дороги бесконечные голые поля убранной пшеницы, телеграфные столбы. По пути редко встречались автомашины, чаще подводы со снопами сена, брички. Мои друзья «вырубились» и, прикрывшись от солнца фуражками, спали «без задних ног». Я был близок к тому, чтобы последовать их примеру. Но вдруг посреди унылого пейзажа мне бросилось в глаза что-то невероятное, похожее на кадр из американского кинофильма: слева с проселочной дороги к нашей трассе подъезжал белоснежный, необычной формы автомобиль, похожий на бабочку со сложенными крыльями. Такого я никогда не видел, даже в Киеве. Растолкал спящих ребят: «Смотрите на заграничное «чудо»!»  Они, недовольно протирая глаза, уставились на подъезжающий автомобиль. А Валя с укоризной сказал мне: «Эх ты, не читаешь журнал «За рулем». Это наш автомобиль «Победа». Его начал выпускать автозавод в Горьком. А ты говоришь заграничное чудо...»

Да, наша семья не выписывала журнал «За рулём», и об автомобилях тогда ни мой отец, ни я не мечтали. Но всё равно я был рад, что увидел новый советский автомобиль, совсем непохожий на довоенные «ЗИЛы» и «Эмки». На близком расстоянии «Победу» я не увидел, так как она впереди с просёлка успела повернуть на нашу дорогу и быстрее нашего «ЗИСа» «газанула» вперед на Харьков.

Часа через полтора подъехали к небольшому городку, который разделяла небольшая речка. Остановились. Василий Николаевич из кабины, спросил у проходящей по дороге старухи, несущей за спиной тяжёлую торбу:

- Это что за город?

Женщина остановилась, сбросила свою ношу на землю и по-украински ответила:

- Цэ - райцентр Валки.

- Спасибо, бабушка. Может, подвезти вас?

- Нэ треба, добрый чоловичэ. Дякую, - с поклоном ответила она, подняла свой мешок, взвалила за спину и продолжила путь.

Василий Николаевич крикнул нам наверх:

- Валки - это уже Харьковская область! Не скучайте там наверху, хлопцы. Скоро будем на месте.