Барак Обама сказал Генеральной Ассамблее ООН, что он обеспокоен тем, что «опасные течения тянут нас обратно в более мрачный, более хаотичный мир». Приятно, что он это заметил, но не ждите, что он что-то будет с этим делать.
Напомним, что не так давно Обама придерживался более радужных взглядов на окружающий мир. Войны затухали. Аль-Каида была на полпути к поражению. ИГИШ была «командой новичков» в форме «профессионалов». Ирак не своевольничал, дни Башара Асада были сочтены. Вмешательство в Ливии было подтверждением верности тактики «руководства из-за кулис». «Перезагрузка» отношений с Россией шла с успехом.
«В целом, - сказал он Тому Фридману в августе 2014 года, вскоре после того, как ИГИШ захватило контроль над Мосулом, а Владимир Путин посягнул на восточную Украину. – Мне кажется, причина для оптимизма есть».
Это замечательное предсказание. Стопроцентно ошибочное. Президент, любящий говорить об уроках истории, сам не способен чему-то научиться. Почему же?
Некоторые из возможных объяснений довольно просты. Все политики любят хвастаться. В тот момент предсказания казались вполне разумными и имели под собой почву. Обама на самом деле не делал прогнозов: предпочитал сохранять позитивный взгляд на происходящее, сделав ставку на надежду. Его успехи были результатом его собственных трудов; неудачи - плодами сил, находившихся вне его контроля. И так далее.
Но за мышлением президента стоит и более глубокая логика, начиная с идеологической необходимости. Президент должен был объявить наши внешнеполитические дилеммы решенными, чтобы он мог сосредоточиться на своей любимой миссии – «национально-государственном строительстве». Стратегия уступок и компромисса, уклонения, а не вмешательства, минимальных ответов - все это было ради того, чтобы Америка не беспокоилась о чужой трагедии.
Если вы определяете свою политическую задачу как «полное преображение Соединенных Штатов Америки» - как это сделал Обама накануне своего избрания в 2008 году – то вам не придется сидеть сложа руки. Пусть другие люди разбираются со своими проблемами самостоятельно.
Но это еще не все. У президента есть всеобъемлющая моральная теория об американской власти, выраженная в пражской речи в 2009 году – «моральное лидерство гораздо мощнее любого оружия». В то время Обама говорил о конце Холодной войны, который, как утверждал он, произошел в результате «мирного протеста» - и о своем желании увидеть мир без ядерного оружия. Кажется, ему не приходило в голову, что обладание таким оружием отчасти помогло Америке победить в Холодной войне.
Наконец, Обама считает, что все утрясется само собой. «Что? Зачем беспокоиться?» - мог бы сказать он о вмешательстве Путина в дела Сирии («обречено на провал») и Украины («не самый умный поступок»). По его мнению, США могут расслабиться, потому что история на нашей стороне, и весы истории склоняются к справедливости. Зачем тратить свои силы, если все уже предрешено?
Конечно, учить легче, чем учиться самому, проповедовать проще, чем действовать. История запомнит Барака Обаму как президента, который проводил внешнюю политику не с целью осуществления американской власти, а с намерением оправдать нежелание ее использования. От Алеппо и Донецка до Кундуза, люди живут с последствиями этого нежелания.
