Еще одна антимиграционная партия неожиданно хорошо проявила себя на европейских парламентских выборах. Официальные результаты выборов показывают, что Датская народная партия стала второй по величине партией в стране, заняв рекордные 37 мест в парламенте. Скоро она будет младшим партнером в правящей правоцентристской коалиции, которую недавно покинула премьер-министр Хелле Торнинг-Шмидт.
Это, конечно, дань тенденции, и легко предположить, что здесь есть связь с растущим притоком иммигрантов в богатые европейские страны и обострением мирового иммиграционного кризиса.
Но это предположение было бы неверным. Парламентское представительство антииммигрантских партий никак не соотносится с долей местных жителей, не родившихся в стране. Только в Швейцарии, где Федеральный парламент не обладает особой силой, и, возможно, в Швеции, высокие уровни иммиграции оправдывают популярность инициативы за их ограничение.
Во Франции и Великобритании, где по европейским стандартам проживает много иммигрантов, антимиграционные партии относительно слабы, несмотря на непропорционально большое количество шумихи, с ними связанной, и, в случае французского Национального фронта, их высокие результаты в опросах и на незначительных выборах.
Но что касается Финляндии и Дании, где нефиннов и недатчан относительно мало, у избирательных успехов антимиграционных сил нет никакого рационального основания.
Европейские города стали разноцветными и мультиэтническими в 80-х и 90-х. Словно химическая реакция, этот процесс быстро выявил ксенофобов. Согласно вышедшей в 1993 году работе Ханса-Георга Беца о подъеме радикальных правых партий в Европе (да, тенденция существовала уже тогда, и те же самые страны ее представляли), «11-14 процентов населения европейских стран обеспокоены присутствием людей другой национальности, расы или религии». Среднее парламентское представительство антииммигрантских партий на сегодняшний день, 12,8 процента, меркнет в этом диапазоне.
Более двух десятилетий назад Бец выделил две группы, которые, как правило, поддерживают правых популистов. Первая – это лишенные льгот или каких-то прав люди, которые руководствуются «опасениями вторжения и растущим недовольством по поводу того, что общество оставило их на обочине». Вторая состоит, как ни странно, из победителей - «новых профессионалов», молодых людей, которые создали свои собственные рабочие места. Можно ожидать, что они станут поддерживать левые и либертарианские партии, но многие из них голосуют за популистов из-за своей оппозиции к ярому социализму.
Те же две группы голосуют за антииммигрантские партии и по сей день. Вероятно, представители второго типа лгут социологам, потому что они стыдятся признать, что намерены голосовать за крайне правые партии. Перед датскими выборами большинство опросов предсказывали, что за Народную партию проголосуют 17-18 процентов, но результатом был 21,1 процент.
Большинство стран, в чьих законодательных органах есть большое представительство антииммигрантских партий, не имеют иммиграционных проблем; их проблема - в социальном отчуждении (в наши дни оно бывает даже у самых довольных жизнью стран), и невежестве. Согласно исследованию, проведенному в 2014 году немецким фондом Маршалла, люди гораздо более склонны говорить об избытке иммигрантов в своей стране, если у них нет соответствующих статистических данных.
Если основные партии хотят побить правых популистов на выборах, они должны активизировать усилия по просвещению избирателей о вопросах иммиграции, начиная с простейших фактов о фактической распространенности иммигрантов. Злостным ксенофобам будет все равно, но популистские партии не достигнут больших успехов, если это их единственный источник поддержки. Харизматические популистские лидеры, возможно, даже поймут, что у них нет иного выхода, и отправятся на поиски более приятной политической принадлежности или включат в свои программы более значимые проблемы.
