Расовая напряженность в Детройте, вызванная полицейской несправедливостью, экономическим неравенством и дискриминационной жилищной практикой, накалялась задолго до искры, которая воспламенила беспорядки в Детройте 23 июля 1967 года, когда полицейские совершили облаву в баре, незаконно торговавшем алкоголем на 12th Street и Clairmount, где в 1930-32 годы временно располагалась синагога Шаарей Зедек.
Армии США, Национальной гвардии штата Мичиган, полиции Мичигана и Детройта потребовалось больше недели на то, чтобы восстановить порядок. Около 1300 зданий были сожжены, 2700 разграблены. Многие еврейские магазины в этом районе были разорены. В результате пожара, крова лишились 5000 человек.
Когда дым рассеялся, оказалось, что 43 человека погибли, главным образом, чернокожие, 700 человек получили ранения. Свыше 7000 человек были арестованы, а ущерб имуществу превысил 75 миллионов долларов.
Члены еврейской общины активно занимались вопросами гражданских прав и правосудия до и после беспорядков 1967 года, также известных среди афроамериканцев как «Великий бунт».
До беспорядков
Насилие на 12th Street не было чем-то новым: здесь когда-то обитала пресловутая «Пурпурная банда», безжалостная группа еврейских мужчин, которая наживалась на незаконной торговле алкоголем, процветавшей в Детройте во время сухого закона.
Расовый состав улицы начал постепенно меняться с 50-х годов. По мере того, как стали ослабевать жилищные ограничения, черные семьи среднего класса начали переезжать сюда с восточных окраин. Несколько лет чернокожие и еврейские семьи сосуществовали мирно.
Тем не менее, город менялся, наконец, было снесено «Черное дно», дом многих бедных афроамериканцев и еврейской общины. Его чернокожие жители последовали за евреями на 12th Street, иногда называемой «золотым гетто».
Бывший сенатор Карл Левин поделился воспоминаниями о постоянной напряженности между полицией и местным афроамериканским сообществом в то время. Годом ранее Левин оставил свою должность генерального адвоката Мичиганской комиссии по гражданским правам, чтобы помочь создать канцелярию народного защитника, где он стал рассматривать иски неимущих людей, осужденных за преступления.
«Почти все полицейские были белыми, жилые кварталы - сегрегированны если не по закону, то на деле, - говорит Левин. - Окрестности были сильно изолированы. Это была такая же обыденность, как и напряженность между черной общиной и полицией».
Полицейская жестокость
В 1967 году состав полицейского управления Детройта был на 93 процента белым. «Хотя численность чернокожих увеличилась, на доле черных полицейских это не сказалось, - говорит окружной судья Аверн Кон, который состоял в Мичиганской комиссии по гражданским правам и в полицейском комиссариате. - Полицейская жестокость вызвала всеобщее негодование. Полиция казалась армией захватчиков, и вот, в жаркую летнюю ночь на углу 12th и Clairmount, все это и завязалось».
Еврейский адвокат Брюс Миллер активно занимался вопросами гражданских прав задолго до беспорядков 1967 года в составе Детройтского отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (NAACP), где впоследствии стал генеральным адвокатом. Он занимался двумя областями права: дискриминацией в местных профсоюзах и жестокостью полиции.
Он понимает гнев черных детройтцев, приведший к бунту. «Конечно, напряженности было много. Тогда за ошибки никто даже не извинялся», - говорит он.
Малый прорыв
Миллер описывает случай жестокого обращения полицейского с проституткой Барбарой Джексон, который произошел за несколько лет до беспорядков. «Она подцепила канадца, привела его в бордель, но комната была занята, поэтому они стали ждать. В то время в дверь постучал полицейский. «Никто его не звал. Видимо, он пришел за белым конвертом, - говорит Миллер. - Когда он подошел к двери, канадец запаниковал и начал кричать, что Джексон его соблазнила. Джексон ответила грубо, и полицейский ее арестовал. Когда она выходила из машины в гараже рядом с участком, один из офицеров схватил ее за волосы, чтобы вытащить, но вместо этого стащил парик, и это его разозлило. Приведя ее в полицейский участок, он ударил ее лицом о кирпичную стену, буквально размозжив его».
Миллер сделал нечто необычное. Он отвел Джексон в центр города, к порогу мэра Джерома Кэвано, «чтобы мэр знал не понаслышке, как выглядит жестокость полиции». Этот шаг получил много внимания в СМИ. «Мэр меня не простил», - говорит Миллер.
Миллер также подал жалобу в Комиссию по гражданским правам. Потребовались годы, но ему в конечном итоге удалось наказать полицейского, который поиздевался над Джексон. «У него в досье появилась черная отметка, и все, - говорит Миллер. – Вроде бы пустяк, но, насколько нам известно, это был первый случай, когда полицейский получил выговор за такое поведение. Это был прорыв».
Дискриминационный полицейский отдел
В день, когда начались гражданские волнения, известный адвокат по гражданским правам Билл Гудман навещал родителей. Будучи молодым адвокатом, он начал работать в адвокатской фирме своего отца Эрнеста Гудмана, Goodman, Eden, Millender and Bedrosian, которая была первой расово интегрированной юридической конторой в Соединенных Штатах и занималась вопросами конституционного и гражданского права.
Гудман сказал, что, выезжая из юго-западного Детройта, он видел, как из магазинов выходят люди с охапками вещей, видел, как производятся аресты.
«Беспорядки, или, как я предпочитаю их называть, бунты или восстания, на самом деле были результатом полицейского гнета афроамериканского сообщества», - говорит Гудман. - Было ясно, как именно это вышло: белая полиция, заправляющая большой, растущей афроамериканской общиной, действовала откровенно дискриминационно».
«Задерживали даже подростков. Копы забирали всех лишь на основе цвета кожи. Они стреляли, - продолжает он. - Я оказался представителем мальчика по имени Альберт Уилсон, которому выстрелили в спину и парализовали, потому что он был в магазине - в худшем случае он грабил магазин, но за это в людей не стреляют. В него стрелял неизвестный полицейский, который просто оставил его умирать».
Защищая арестованных
«Они арестовали много людей и заперли их в центре заключения и в палатках на Belle Isle, обвинив их в хулиганстве», - говорит Кон.
Гудман говорит, что задержанных держали на Belle Isle по нескольку дней, а затем на автобусах везли в суд. «Это были люди, которые были виновны лишь в нарушении комендантского часа», - говорит он.
«Мою фирму попросили предоставить адвокатов-добровольцев, - рассказывает Кон. - Поэтому я провел целый день в суде, представляя интересы бунтовщиков».
Мятежники, которых он защищал, были признаны виновными в вандализме, и большинство из них получили испытательные сроки. «Все сочувствовали мятежникам, - говорит Кон. - Мы осознали, откуда взялся их гнев».
После беспорядков
Кон занял место в недавно сформированной полицейской комиссии, где поддержал программу квот для полицейских.
«На каждого белого наймите одного черного, на каждую женщину – мужчину, - говорит он. - Я ушел из Американо-еврейского комитета, потому что они были против квот. Но я считаю, что если бы наша полиция не отражала состав общины, ее бы считали лишь армией захватчиков».
Чтобы изменить законы, Левин ушел в политику. В 1969 году он был избран в городской совет Детройта и занял свой пост в 1970 году.
Ответ еврейской общины
До беспорядков отношения еврейских и черных общин в значительной степени находились в компетенции Совета еврейской общины (теперь JCRC), вспоминает Кон. «В результате бунта, забота о взаимоотношениях чернокожих и евреев, а также всего населения, стала ответственностью самой Еврейской Федерации, - говорит Кон. - Советом управляющих Федерации был назначен Специальный комитет. Алан Шварц был председателем этого комитета, и я был членом. Мы пытались наладить диалог».
Афроамериканская община жаловалась, что в Sinai Hospital не было черных врачей. Она говорила о занятости. «Черные медики быстро получили свои штатные должности, - продолжает Кон. - Мы рассмотрели способы улучшения благосостояния малообеспеченного, в основном черного населения».
На следующий день после начала беспорядков на встречу собрались несколько протестантских, католических и еврейских лидеров, чтобы создать Межконфессиональный совет по чрезвычайным ситуациям. Более половины еврейских предпринимателей в районе Seven Mile-Livernois и 12th Street бежали из города.
Может ли это повториться?
Учитывая, сколько гражданских восстаний в таких местах, как Фергюсон и Балтимор, были вызваны полицейским насилием против афроамериканцев, стоит задуматься, может ли в Детройте вспыхнуть еще один бунт.
По словам Левина, вряд ли. «Город находится на подъеме, - говорит он. - В городе положительная динамика. Молодые люди переезжают в город, который преодолел расовые и другие разногласия. Проблемы, конечно, есть. По-прежнему много безработных чернокожих, особенно молодых».
