Когда сегодня вспоминают Майдан, говорят прежде всего о его "ценностях" - некоем своде пожеланий и надежд, которые объединяли участников протеста. И еще о власти, которая "пришла на крови" и забыла об этих «ценностях». И еще о жертвах – неужели они были напрасны? Такие комментарии многочисленны, но что за ними стоит? Что вообще такое ценности Майдана?
Да, на заседаниях Рады Майдана мы пытались сформулировать эти ценности. Но нужно понимать, что у каждого участника протестов они были своими. Что вообще могло объединить украинского радикального националиста из Самбора, приверженца лозунга "Украина для украинцев", киевского интеллигента еврейского происхождения, крымскотатарского активиста из Судака, русскоязычного студента из Винницы, украиноязычного безработного из Черкасс и олигарха с берегов Женевского озера?
Вот что? Европейские ценности? Но многие участники Майдана вовсе не хотели, чтобы Украина была частью Евросоюза, их представления о будущем страны скорее были близки к укладу, выстроенному в России или просто к национальным режимам довоенных времен.
Национальное возрождение? Но многие русскоязычные сторонники Майдана совершенно не интересовались – и сейчас не интересуются – украинской культурой и языком, их идеал – "улучшенная Россия", демократическая и богатая, а по-украински пусть говорят во Львове и в селе.
Борьба с олигархами? Но сами "олигархи", пусть и не все, были активными участниками и спонсорами протестного движения.
Реформы? Но их совершенно по-разному понимали безработный из Черкасс, студент из Винницы и олигарх с берегов Женевского озера. Как видим, никаких универсальных ценностей Майдана не было и быть не могло.
Но что тогда собрало всех этих людей вместе? Что заставило меня самого стоять на сцене Майдана рядом с Олегом Тягнибоком и другими активистами «Свободы» и что позволило Олегу стоять рядом со мной?
С момента появления Виктора Януковича в украинской политике многих из нас не покидало ощущение, что его настоящая политическая программа – это дорога в Россию. Да он этого и не скрывал особо. Я хорошо помню, как выступив на одном из политических шоу с речью о важности европейской интеграции – дело шло к выборам 2010 года – он спросил меня в рекламной паузе – "но ты-то понимаешь, что наше будущее вместе с Россией?". Для него это было так естественно, что он считал: это общее мнение «нормальных» людей. Разговоры о Европе – притворство ради денег.
Все действия Януковича на посту президента убеждали: он не просто строит Украину путинского образца, а готовится к сдаче страны. Харьковские соглашения, россияне в силовых ведомствах, закон Кивалова-Колесниченко… На этом фоне соглашение об ассоциации с Евросоюзом казалось естественным предохранителем от потери независимости
Первый звонок прозвучал, когда власть от этого соглашения отказалась. Но когда она применила силу, стало очевидно: если не остановить ее сегодня, завтра может быть поздно. Потому что таким же образом могут быть подавлены любые попытки остановить ликвидацию Украины и превращение ее в путинский сателлит, этакую большую Беларусь.
И началось восстание за независимость. Именно стремление отстоять Украину и объединило всех участников протеста – очень разных людей с нередко противоположными представлениями о будущем страны. Но каждый понимал: не будет Украины – и никакого будущего у нее тоже не будет. Будущее будет только у Путина и его сограждан-шовинистов. А у нас – нет.
Именно поэтому поддержка Майдана была больше там, где на Украинское государство смотрели как на ценность – осознанно на западе, интуитивно в центре страны. И меньше там, где оно продолжало восприниматься как переименованная УССР
Именно поэтому после победы Майдана – успешного восстания за независимость – Россия напала на Украину. Россияне так и не простили нам желания жить в самостоятельной стране. Это свое желание – ценой гибели людей на Майдане, ценой войны – мы отстояли.
Но теперь предстоит решить, какой она будет на самом деле, наша Украина.
